Танковое сражение 6 10 июля 1941 года. Контрудар под сенно. Донесения и факты

Именно здесь в 50 с лишним километрах юго-западнее Витебска 6 июля 1941 года в жестоком кровавом бою сошлись не на жизнь, а на смерть более двух тысяч боевых машин СССР и Третьего рейха. А это более чем в два раза превышает количество техники, которая была задействована в боях на Курской дуге, где, согласно официальной советской версии, сражались 1200 советских и немецких танков и самоходных артиллерийских установок (кстати, по более поздним уточненным данным, их число не превышало одной тысячи с обеих сторон).

Впрочем, при любом раскладе получается, что танковое сражение под Сенно является поистине уникальным по количеству задействованной бронетехники за всю историю войн! Однако в отличие от Курской дуги, о которой написано великое множество книг и снято немало кинофильмов, о битве на Витебщине долгое время почти ничего не было известно.

К началу июля 1941-го ситуация на фронте для советской стороны складывалась критическая. После того как был взят Минск и практически разгромлены основные силы советского Западного фронта, в вермахте полагали, что дорога на Москву для них теперь открыта. В частности, 3 июля начальник германского генштаба генерал-полковник Гальдер записал в своем дневнике следующее: «В целом уже можно сказать, что задача разгрома главных сил противника перед Западной Двиной и Днепром выполнена» ...

Однако генерал поторопился в оценках — вскоре вермахт ожидал неприятный сюрприз: 5 июля на пути к Витебску передовые немецкие части натолкнулись на ожесточенное сопротивление советских войск и были остановлены.

Но главным «сюрпризом» для немецких войск стал совершенно неожиданный танковый контрудар неприятеля в направлении Лепеля, который начался рано утром 6 июля. Перед двумя механизированными корпусами 20-й армии Западного фронта советское командование поставило задачу разгромить оторванные от основных сил танковые группы противника и остановить их наступление на Витебск.

Наиболее ожесточенное сражение в рамках контрудара произошло у небольшого города Сенно, где ревели тысячи моторов, выстрелы орудий слились в один многоголосый хор, а горящая броня щедро поливалась человеческой кровью. К концу дня советским танковым соединениям удалось полностью завладеть этим населенным пунктом. Однако удержать город оказалось непросто: на следующий день Сенно трижды переходил из рук в руки, но к исходу дня оказался все-таки под контролем советских войск.

8 июля немецкая сторона бросили на штурм города все имеющиеся у нее в этом районе резервы. После кровопролитных боев советским войскам пришлось оставить Сенно и отойти к шоссе Витебск – Смоленск. Тем временем часть советских танков продолжали наступление на Лепель. Возможно, им удалось бы закрепить успех, но противнику также удалось обойти советские позиции и 9 июля захватить Витебск. В результате еще до форсирования Днепра перед вермахтом была открыта прямая дорога на Смоленск, а затем и на Москву. Дальнейший смысл в продолжении контрудара автоматически отпадал, и командующий 20-й армией генерал-лейтенант Курочкин приказал приостановить наступление на Лепель.

Остатки советских частей отступили под покровом ночи, прикрываясь лесными массивами, однако многим так и не удалось вырваться из окружения. Кроме того, у многих бронированных машин закончились горючее и боеприпасы.

Причины поражения

В чем же причины неудачи советского Лепельского контрудара? По мнению историков и военных специалистов, главная из них заключается в слабой подготовке операции и отсутствии времени на получение необходимой разведывательной информации. Очень плохо была налажена связь, в результате чего участникам контрудара зачастую приходилось действовать вслепую.

Более того — значительной части советских танкистов пришлось вступать в бой буквально с колес. На момент поступления приказа о проведении контрудара многие части направлялись по железной дороге в Киевский особый военный округ, а некоторые эшелоны уже успели разгрузиться западнее столицы Украины.

Кроме того, по многим параметрам советская техника уступала бронетехнике Третьего рейха. Устаревшие танки Т-26, БТ-5, БТ-7, не могли успешно противоборствовать более современным немецким машинам. Советские моторы уступали немецким по мощности, а 20-миллиметровая танковая броня пробивалась снарядом любого калибра. Особенно положение усугубляли устаревшие бензиновые двигатели, из-за которых, по словам участников событий, советские танки горели как свечки. И несколько десятков Т-34 и KB ничего здесь не могли изменить.

Значительные потери советские войска потерпели и от активных действий немецкой авиации. Вот что писал в одном из своих докладов генерал-майор танковых войск Борзиков: «5-й и 7-й мехкорпуса дерутся хорошо, плохо только то, что их потери очень большие. Причем самые серьезные — от авиации...»

Итоги и уроки Сенно

Неудача танкового прорыва на Лепель привела к потере боеспособности двух советских механизированных корпусов, которых очень недоставало в ходе последующего Смоленского сражения. Кроме того, в результате этого поражения на Западном фронте образовалась огромная брешь, которой сразу же постарались воспользоваться немецкие ударные соединения. Потери были поистине невосполнимы.

По подсчетам современных специалистов, в ходе указанного контрудара советская армия потеряла свыше восьмисот танков и около 5 тыс. солдат и офицеров. Однако и противоположная сторона оказалась изрядно потрепанной.

Несмотря на то, что Лепельский контрудар и не достиг своей цели, советским танковым частям удалось временно отбросить противника на 40 километров в сторону Лепеля и несколько дней оборонять занятые рубежи, оттянув на себя значительный резерв неприятеля. В результате чего немецкие войска потеряли целую неделю, и наступательный темп вермахта первых дней войны сильно замедлился.

Еще одним косвенным итогом Лепельского контрудара стала постепенная перестройка Красной армии. Согласно Директивному письму от 15 июля 1941 года, кроме решения о расформировании неповоротливых мехкорпусов ставился вопрос о необходимости перехода к системе небольших армий в пять, максимум шесть дивизий без корпусных управлений и с непосредственным подчинением дивизий командующим армий.

Какие же уроки можно извлечь из опыта тех дней? Наверное, в первую очередь то, что не всегда получается сразу «бить врага на его территории», как обещала довоенная советская пропаганда. Несмотря на то, что с тех пор прошло почти 70 лет, тема эта не теряет актуальности, особенно в то время пока «дружественное» нам НАТО все ближе подбирается к нашим границам... Не случайно в наши дни пример Сенно уже широко рассматривается при подготовке современных российских танкистов и вошел в ряд специализированных пособий.

Однако до сих пор даже в Белорусском государственном музее истории крайне мало материалов, касающихся Лепельского контрудара: на небольшом стенде представлены лишь несколько фотографий и скромный макет танка.

В сражении под Сенно участвовало вдвое больше танков, чем под Прохоровкой

Лет 15 назад, будучи собкором республиканской газеты, я вынужден был часто ездить в столицу, иногда – на служебной машине, которая была придана сразу нескольким корреспондентам, использовавшим ее по очереди. На пути в Минск водитель обычно сворачивал на стоянку возле мемориального комплекса «Хатынь», и мы наскоро перекусывали в придорожном кафе. Был там и большой ресторан, который, кажется, назывался «Партизанский бор», но туда мы не заходили: он предназначался для высоких гостей и богатых туристов, и меню там было изысканным и дорогим. Кроме того, вкушать деликатесы поблизости от сожженной вместе с жителями деревни казалось мне святотатством.

Во время одной из таких остановок я незаметно затесался в группу туристов, чтобы вместе с ними послушать экскурсовода. Тем более, что на этот раз им оказался сам директор музея «Хатынь и Курган Славы» Анатолий Белый, с которым я был знаком по Минску, когда он работал в музее Великой Отечественной войны, где работала и моя однокурсница по филфаку, впоследствии кандидат исторических наук Татьяна Грошева.
После экскурсии мы с А. Белым отошли в сторону, разговорились. И я сказал ему, что узнал недавно из одной центральной российской газеты, что деревню Хатынь сожгли, собственно, не немцы, а полицаи, выходцы с Украины.

Я знаю об этом давно, - согласился директор музея, - но должен повторять официальную версию.
И тут, услышав, наверное, о чем разговор, в диалог вмешался один из туристов, коренастый, очень худой старик с характерными следами ожогов кожи на лице и руках.
- Всю правду о войне никогда не скажут, - вступил он в беседу. – Знаете ли вы, ученые люди, где и когда было крупнейшее в танковое сражение?

Озадачил он нас таким вопросом.
- На Курской дуге, - не задумываясь, ответил я.
- Под Прохоровкой, на Белгородском направлении, - уточнил дипломированный историк Анатолий Белый.
- Моб вашу ять с этой Прохоровкой, - замысловато возмутился старик. Спекшаяся кожа на лбу побелела, он полез в пиджак за папиросами, медали на груди звякнули, и я мысленно отметил на его орденских планках ленточки «Красной Звезды» и «Красного Знамени».

Далась вам эта Прохоровка, - продолжал он. – Да там с обеих сторон было от силы восемьсот танков, хотя врут, что больше тысячи. А под Сенно, где был я в сорок первом, сошлось две с лишним тысячи танков и самоходных орудий. Только нас там раздолбали и погнали на восток, поэтому пишут про Курскую дугу и Прохоровку. А про Сенно молчали и будут молчать.

При мне был карманный диктофон, я включил его и записал нервную речь ветерана. Он утверждал, что в начале войны, в первых числах июля 1941 года, был командиром танка и попал в составе 5-го корпуса 20-й армии генерала Курочкина в битву с немецкой танковой армией, где с обеих сторон было не меньше 2 тысяч боевых машин. И было это 6 июля 1941 года, за 2 года до битвы под Прохоровкой, о которой рассказывается во всех учебниках истории и военных мемуарах советских полководцев. А вот из того, что наговорил тогда на мой магнитофон бывший танкист, следовало, что танковое сражение под Сенно было действительно уникальным по количеству противоборствующих машин. И одним из самых больших по числу жертв со стороны советских войск.
- Наши танки были слабее немецких во всех отношениях, - говорил участник Сенненской битвы. – И моторы уступали немецким по мощности, и броня была тоньше, и пушка похуже. А главное, у немцев уже хватало опыта. Перли они на нас уверенно, били снарядами с ходу, и наши танки горели, как свечки. Моя машина была подбита минут через десять после начала боя, - рассказал старик. – Механик-водитель погиб сразу, а я обгорел, но успел выбраться из танка. Все наши, кто уцелел тогда, попали в окружение, а после того, как вышли из него, в нашем полку осталось всего шесть танков и около двадцати человек раненых. Отступали кое-как сперва до Дубровно, потом – до Смоленска, а оттуда нас отправили под Москву, где наш корпус был переформирован.
Вернувшись в Витебск, я перенес запись с кассеты на бумагу и уже назавтра, как обещал, почтой отправил текст Анатолию Белому. Вскоре получил от него ответ.

«Судя по всему, старик говорил чистую правду, - писал историк. – Я нашел подтверждения правоте его слов. В шеститомной «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 гг. (т. 2, 1961 г., с. 40) сообщается, что 6 июля 1941 года войска 20-й армии, которой командовал тогда генерал-лейтенант П.А.Курочкин, предприняли контрудар из района Орши по войскам 3-й танковой группы (по нашей классификации – армии) немцев. В контрударе участвовали 7-й и 5-й танковые корпуса, которые имели около 1 тысячи танков. Примерно столько же машин имела и 3-я танковая группа противника. Вот и выходит, - писал А.Белый, - что с обеих сторон в сражении участвовало около 2 тысяч танков – вдвое больше, чем под Прохоровкой. В той же книге сказано, что «в жестоких боях наши механизированные корпуса нанесли врагу большие потери и отбросили его на 30-40 км в сторону Лепеля. Но возле Сенно немцы бросили в контрнаступление 47-й моторизованный корпус». Именно здесь, надо полагать, - писал Анатолий Белый, - и произошла та битва, о которой в Хатыни рассказывал нам ее участник. И, судя по тому, что сообщается о ней в официальной истории, это была действительно самая крупная танковая битва Великой Отечественной войны, а следовательно, - и Второй мировой, и всех войн ХХ века. Другое дело, что итоги ее были для советской стороны незавидные. Как сообщается в упомянутом издании, «до 15 атак в день выдерживали наши войска, а затем им пришлось вырываться из окружения и отступать».

Далее в письме А.Белого было следующее: «Советские источники о наших потерях в том сражении не сообщали, но если действительно все наши танки погибли (а в этом сомневаться не стоит), то можно смело говорить о не менее чем 5-ти тысячах погибших - солдат и офицеров. В других капитальных трудах по истории войны, - писал А. Белый, - о танковой битве под Сенно уже ничего нет. Правда, в 12-томной «Истории Второй мировой войны 1939-1945 гг.», изданной при Л. Брежневе, на странице 46 тома 4-го битва под Сенно расценивается как обычный «контрудар наших войск силами 5-го и 7-го механизированных корпусов 20-й армии генерала П.А.Курочкина по дивизии 3-й танковой группы немцев на лепельском направлении в районе Сенно». О количестве танков и жестокости боев – ни слова. Все завуалировано военной терминологией и так мудрено изложено, что даже историку трудно понять».

Тогда, 15 лет назад, историку Анатолию Белому было трудно понять это смутное изложение фактов. Но с позиции нашего нынешнего опыта все очень даже понятно. Другое было время, другие идеологические установки. Каждое слово о войне подвергалось цензуре Главпура – Главного политического управления Министерства обороны СССР.
В тех просеянных цензорами книгах уже ничего не изменить. Но нам, современным белорусам, грешно замалчивать тот несомненный факт, что самая крупная и жестокая танковая битва ХХ века развернулась не где-нибудь, а на Витебщине, под Сенно… И главе нашего независимого государства надо бы не устраивать торжественное открытие музейного комплекса вымышленной непонятно для чего «Линии Сталина», а порадеть об увековечении героев, павших под Сенно в неравном бою с гитлеровскими бронированными полчищами. Правильно, что президент Беларуси возлагает цветы под Прохоровкой в России. Но почему бы не возложить цветы и под Сенно, где горели, как свечки, советские танки и где до сих пор нет хотя бы скромного знака в память о той страшной, великой битве моторов и людей?

Давно пора отдать должное подвигу танкистов, сложивших головы за родную землю, за свободу потомков. Уважение к их памяти послужило бы не лишним вкладом Беларуси в увековечение трагических и славных страниц общей истории Европы и мира.

Битва под Сенно: забытое крупнейшее танковое сражение

Именно здесь в 50 с лишним километрах юго-западнее Витебска 6 июля 1941 года в жестоком кровавом бою сошлись не на жизнь, а на смерть более двух тысяч боевых машин СССР и Третьего рейха. А это более чем в два раза превышает количество техники, которая была задействована в боях на Курской дуге, где, согласно официальной советской версии, сражались 1200 советских и немецих танков и самоходных артиллерийских установок (кстати, по более поздним уточненным данным, их число не превышало одной тысячи с обеих сторон).

Этому имеется одно простое объяснение: если под Прохоровкой советские войска одержали победу, ставшую одной из переломных в войне, то в Белоруссии они потерпели сокрушительное поражение и понесли огромные потери.

Однако генерал поторопился в оценках - вскоре вермахт ожидал неприятный сюрприз: 5 июля на пути к Витебску передовые немецкие части натолкнулись на ожесточенное сопротивление советских войск и были остановлены.

Но главным «сюрпризом» для немецких войск стал совершенно неожиданный танковый контр-удар неприятеля в направлении Лепеля, который начался рано утром 6 июля. Перед двумя механизированными корпусами 20-й армии Западного фронта советское командование поставило задачу разгромить оторванные от основных сил танковые группы противника и остановить их наступление на Витебск.

8 июля немецкая сторона бросили на штурм города все имеющиеся у нее в этом районе резервы. После кровопролитных боев советским войскам пришлось оставить Сенно и отойти к шоссе Витебск - Смоленск. Тем временем часть советских танков продолжали наступление на Лепель. Возможно, им удалось бы закрепить успех, но противнику также удалось обойти советские позиции и 9 июля захватить Витебск. В результате еще до форсирования Днепра перед вермахтом была открыта прямая дорога на Смоленск, а затем и на Москву. Дальнейший смысл в продолжении контрудара автоматически отпадал, и командующий 20-й армией генерал-лейтенант Курочкин приказал приостановить наступление на Лепель.

Именно здесь, согласно официальной версии, попал в плен самый знаменитый участник битвы под Сенно - сын Сталина Яков Джугашвили, младший офицер 14-го гаубичного артполка 14-й танковой дивизии 7-го мехкорпуса.

Причины поражения

Более того - значительной части советских танкистов пришлось вступать в бой буквально с колес. На момент поступления приказа о проведении контрудара многие части направлялись по железной дороге в Киевский особый военный округ, а некоторые эшелоны уже успели разгрузиться западнее столицы Украины.

Итоги и уроки Сенно

Какие же уроки можно извлечь из опыта тех дней? Наверное, в первую очередь то, что не всегда получается сразу «бить врага на его территории», как обещала довоенная советская пропаганда. Несмотря на то, что с тех пор прошло почти 70 лет, тема эта не теряет актуальности, особенно в то время пока «дружественное» нам НАТО все ближе подбирается к нашим границам… Не случайно в наши дни пример Сенно уже широко рассматривается при подготовке современных российских танкистов и вошел в ряд специализированных пособий.

Как и другие мероприятия Красной армии того периода, эта операция стала очередной неудачной попыткой остановить немецкое наступление на начальном этапе Великой отечественной войны. Во многом именно из-за провала советского контрудара в Белоруссии он так и остался незаслуженно редко упоминаемым эпизодом ожесточенной кампании лета-осени 1941 года.

Боевые действия на северном фланге советского Западного фронта. 1-10.VII.1941 1. Линия Полоцкого УРа. 2. Окружение отряда советской 17-й танковой дивизии в районе Цотово, Толпино.

Кровопролитная битва под Сенно стала последней попыткой Красной армии нанести контрудар танковыми частями. После сражения мехкорпуса закончились, а дальнейшие усилия по перехвату инициативы у противника в 1941 году сводились к атакам пехотный соединений. Закончилась вторая неделя войны, а немцы уже прошли 500 километров – половину пути от границы до Москвы. Когда началась битва под Сенно, ошеломляющее наступление вермахта уже сдвинуло линию фронта к Витебску и Орше.

Высшее командование немецкой армии с самого начал избрала центральный участок Восточного фронта в качестве главного направления удара по Советскому Союзу. Здесь была развернута Группа армий «Центр» - по некоторым показателям она превосходила две другие Группы «Юг» и «Север» вместе взятые. Механизированные части немцев состояли из 2-й и 3-й Танковой группы – всего в их распоряжении были 7 моторизованных и 9 танковых дивизий.

Такой масштаб наступления позволил осуществить глубокий охват и окружение советских войск. Части Западного фронта действительно были быстро разгромлены. К 3 июля немцы подавили последние очаги скоординированного сопротивления. Советские потери были огромными – около двух третей всех соединений фронта. В выходивших из «котлов» дивизиях оставалось по 1 – 2 тысячи человек. Было потеряно все тяжелое вооружение (самолеты, танки, артиллерия). Технику бросали прямо на дорогах. Командование фронта за этот провал было арестовано и расстреляно (в том числе генерал Дмитрий Павлов). В таких обстоятельствах и начиналась битва под Сенно. 1941 год был самым страшным годом войны, и планировавшееся контрнаступление обещало быть не менее серьезным с точки зрения человеческих потерь, чем предыдущие попытки остановить наступление немцев.

Замысел Лепельского контрудара заключался в атаке по танковым частям вермахта до того, как к ним должны были присоединиться пехотные соединения, тянувшиеся от Минска. Этот план соответствовал одному из ключевых военных принципов – громить противника по частям. Кроме того, опыт первых двух недель противостояния с немцами показал, что цепочка из стрелковых дивизий борется с танковыми атаками крайне неэффективно. Поэтому логичнее представлялось предпринять упреждающий удар по растянувшимся силам вермахта. Такой и должна была быть с точки зрения стратегии битва под Сенно.

Июль 1941 года оказался не худшим временем для осуществления контрнаступления в этом регионе. Большая часть немецких сил двигалась не на восток, а на северо-восток – руководство вермахта стремилось как можно быстрее форсировать Западную Двину. В полосе советского удара оставались только две вражеские дивизии (17-я и 7-я танковые), хотя и они представляли собой грозную силу.

Вечером 4 июля Семен Тимошенко (ставший в этот день командующим Западным фронтом), Герман Маландин и Лев Мехлис утвердили директиву, в которой ставилась задача подготовить контратаку в направлении Островно и Сенно. Конечной точкой наступления был установлен Лепель, который и дал название всей операции. Однако уже на стадии планирования контратаки в руководстве Западного фронта допустили серьезную ошибку. Были неправильно оценены возможности противника, что наглядно продемонстрировала битва под Сенно. Фото из эпицентра боя во время той операции почти не осталось, но по одним потерям можно понять, что соединения Красной армии провалили свое задание.

Командование Западным фронтом торопилось с организацией контрудара еще и потому что время работало на противника. Через неделю пехотные дивизии немцев, закончив окружение минского и белостокского «котлов», должны были приблизиться к линии фронта. В таком случае кардинально менялось соотношение сил. С каждым днем Красная армия оказывалась во все более сложном положении, и промедление даже в несколько часов стоило крайне дорого.

Подготовленный для контратаки 7-й мехкорпус под командованием Виноградова выдвинулся на запад из Московского Военного Округа еще 24 июня. Машины на колесах отправились в путь своим ходом, а гусеничная техника была загружена на железнодорожные платформы. По дороге мехкорпус несколько раз получал новые задачи, так как обстановка в Белоруссии менялась слишком быстро.

Немецкая 7-я танковая дивизия отличалась редкой для такого формирования структурой. В нее входило 4 батальона. Количество танков было рекордным для всего Восточного фронта – 265 боевых единиц, из которых за две недели боев 25 были потеряны. Однако в советский 7-й мехкорпус входило в два раза больше машин.

Большая часть парка немецкой дивизии состояла из чешских моделей «Шкода» 1938 года производства. Эти легкие танки обладали 37-мм пушкой и собранным на заклепках и болтах корпусом. При попадании вражеского снаряда эти элементы отрывались и травмировали экипаж. Так что назвать «Шкоды» техническим чудом крайне сложно. Кроме них были еще легкие PZ-II. Их вооружали малыми 20-мм пушками. В советских частях присутствовали КВ и Т-34. Технические характеристики позволяли им в перестрелке с вышеописанными немецкими моделями обезвредить весь этот парк, обойдясь минимальными потерями. Именно подобный бой на своей картине продемонстрировал художник Николай Назарчук. «Битва под Сенно» белорусского мастера стала одной из самых узнаваемых иллюстраций того сражения.

В танковых дивизиях танки были «остриями копья», однако любое подобное формирование нуждалось и в «древке» - пехоте и артиллерии. Каково было состояние этих частей в немецких дивизиях? Артиллерийский полк состоял из 36 орудий – по большей части гаубиц и нескольких пушек. Эти цифры были значительно скромнее советских. В двух танковых дивизиях было почти сто орудий. Сходным было соотношение в пехоте: 15 пехотных батальонов Красной армии против 4 у вермахта.

В районе наступления 7-ого мехкорпуса советское численное превосходство было двухкратным, а у 5-ого мехкорпуса семи-восьмикратным. Большое количество танков позже стало поводом для сравнения боя под Сенно со знаменитым Прохоровским сражением во время Курской битвы в 1943 году.

5-й мехкорпус обладал по-своему уникальной структурой – к нему были присоединены два дополнительных артполка. Эти части добавили из резервного состава Западного фронта. Их также называли корпусными артполками. Важной особенностью этих формирований было наличие тяжелых пушек-гаубиц 122-мм и 152-мм калибра. Они создавали не только математическое, но и качественное превосходство над артиллерией противника.

Битва под Сенно могла закончиться еще быстрее, если бы немцы не оставили в Борисове два своих мотопехотных батальона, танковый батальон и противотанковый дивизион. Эти части остались охранять стратегически важную переправу через Березину. Данные подразделения оказались под Сенно только 7 июля, уменьшив численное превосходство 5-ого мехкорпуса до двухкратного.

5 июля 1941 года началась подготовка к битве под Сенно. 14-я танковая дивизия и 7-й мехкорпус совершили 40-километровый марш-бросок и заняли исходные для предполагавшегося контрудара позиции. Это был район Островно – Гнездиловичи – Светогоры в 10 километрах восточнее реки Черногостница. Другая 18-я танковая дивизия несколько задержалась. К полудню следующего дня она сосредоточилась по обеим сторонами реки Оболянки. 5-й мехкорпус занял позиции в районе Орши.

6 июля битва под Сенно вступила в активную фазу. В 14-й танковой дивизии были образованы два отряда (в каждый включили роту танков и батальон мотопехоты). Эти соединения попытались форсировать Черногостницу и удержаться на западном берегу реки. Одному отряду действительно удалось оставить за собой небольшой плацдарм около озера Сарро. В это время силы 18-й танковой дивизии подошли к восточным окраинам Сенно и там вступили в упорный бой с немцами. Вечером противник был выбит из города. На этом участке фронта советские войска перешли к обороне. Это был единственный их успех за все время проведения операции.

7 июля танковая битва под Сенно продолжилась. Всю предшествующую ночь советские солдаты готовили переправы на Черногостнице. Утром части 14-й танковой дивизии выдвинулись по ним на западный берег ключевой реки. Продвижение захлебнулось после 4 километров пути. Танки столкнулись с главными силами 7-й танковой дивизии вермахта. Советские соединения понесли тяжелые потери и откатились на исходный восточный берег. Затем они вернулись к Островно и приступили к эвакуации своей материальной части.

Меж тем немцы с севера начали наступление на Сенно, где оборонялась 18-я танковая дивизия. Красная армия оставила город к полудню 8 июля. В это время 5-й мехкорпус вел ожесточенный бой с танками противника в 20 километрах южнее Сенно. Ему удалось разорвать колонну немцев, однако последовавшая контратака восстановила статус-кво.

9 июля 14-я и 18-я танковые дивизии отступили на восточный берег Оболянки. Немцы из захваченного Сенно начали выдвижение к автомагистрали на Смоленск. 10 числа передовые отряды вошли в Обольцы. К полудню немцы прошли 40 километров и добрались до автомагистрали в 30 километрах к западу от Орши. Советский 5-й механизированный корпус столкнулся с угрозой полного окружения. Его командование приняло решение отступать, то же самое делали остатки танковых дивизий.

Итак, танковое сражение под Сенно для советской армии закончилось ничем. Войска не выполнили ни одну из поставленных перед ними задач. Не удалось пройти и половины пути до Лепеля. Согласно плану основной удар наносился по флангу полоцкой группировки немцев, однако она не понесла никаких потерь – до нее просто не добрались. За неполную неделю боев было потеряно около 70% техники. Остатки танковых дивизий утратили боеспособность и в дальнейшем продолжали откатываться на восток, пока окончательно не исчезли в «котле» под Смоленском.

В чем заключалась причина этой неудачи? 17 июля 1941 года около поселка Лиозно в Витебской области в плен был взят старший лейтенант Яков Джугашвили – сын Иосифа Сталина. На допросе он сетовал на ужасные авиационные атаки немецких юнкерсов. Такая же точка зрения отстаивалась в донесениях командования в Москву. Позже она перекочевала в советскую историографию и долгое время считалась непреложной истиной. Главной причиной, по которой было проиграно сражение под Сенно, считали всесокрушающую и вездесущую немецкую авиацию, с утра до ночи пикировавшую и валившую бомбы на красноармейцев.

Однако на деле все было гораздо сложнее. Сказалась неспособность командования маневрировать и налаживать связь между различными формированиями. Кроме того, у Красной армии просто не было опыта ведения столь широкомасштабных операций, в то время как вермахт пришел в СССР, имея за плечами множество побед в Европе. Все это делало бесполезным численное и качественное превосходство советских войск.

Состояние командного состава оказалось подорванным после недавно прошедших репрессий. Большая часть опытных военных, прошедших в том числе и гражданскую войну, была расстреляна или сидела в лагерях. Это не могло сказаться на том, как закончилась битва под Сенно. Последствия спешки и неправильных решений на первом этапе войны отразились на множестве неудач на Западном фронте. Эта тенденция распространилась не только на Лепельский контрудар, но и на всю кампанию 1941 года.

С точки зрения потерь битва под Сенно 1941 года соответствовала типичным пропорциям той войны. Немцы на 1 убитого теряли приблизительно 4 раненных (всего потери составили 468 человек). Было утрачено около 50 единиц техники (танков). Самые большие потери пришлись на бой с 5-м механизированным корпусом около Сенно 7 – 9 июля.

Совсем другие цифры были у советских войск. 5-й и 7-й мехкорпуса потеряли почти все свои танки (в совокупности более 1000 единиц, что примерно в 20 раз больше, чем у противника). Даже сегодня историкам в точности не удалось выяснить куда делась та техника. Цифры, которые попадали в отчеты командования Красной армии нередко не соответствовали действительности и из-за этого их невозможно свести с данными немцев.

Тем не менее, в точности известно, что, когда завершилось танковое сражение под Сенно 1941 года, в 18-й танковой дивизии не осталось ни одного из 220 танков, в 14-й – осталось14 танков, в 13-й 5 танков из 393. В то же время лучше дело обстояло с автомобилями. Например, в 14-й дивизии осталось 34 легковых и 475 грузовых машины, а также 56 бензоцистерн.

Личные потери советских формирований, как и в случае немецких, полностью соответствовали пропорциям страшного для СССР 1941 года. Например, согласно официальному донесению во все той же 14-й танковой дивизии погибли 193 человека, ранения получили 359, а еще более 3 тысяч человек числились пропавшими без вести. Однако эти цифры сегодня вызывают сомнения. Они противоречат тому факту, что на вооружении полка 25 июля было лишь 552 единицы стрелкового оружия (винтовки), тогда как согласно отчету без пополнения в строю должно было остаться более 5 тысячи человек.

Чудовищный разрыв между фактами и донесениями можно объяснить лишь желанием руководства формирований скрыть и заретушировать свои неудачи перед начальством. На начальном этапе войны подобные истории были обыденным делом. Не стала исключением и битва под Сенно. Потери Красной армии и вермахта в любом случае были несоизмеримыми, и именно этот показатель нагляднее всего демонстрирует катастрофу начала Великой отечественной войны.

В связи со сложной обстановкой, которая сложилась в начале июля 1941 года, командование Западного фронта предпринимало меры, направленные на создание устойчивой обороны по берегу Западной Двины в районе Полоцкого укрепрайона и на недопущение прорыва вражеских войск у Сенно, Орши, в междуречье Березины и Днепра.

На этом рубеже действовали части 39-го и 47-го вражеских моторизованных корпусов, входившие в состав 3-й и 2-й танковых групп. Сплошного фронта наступления у них не было, что характерно для начального периода войны.

Чтобы выправить положение, на рубеж перебросили войска 19-й армии, под командованием И.С. Конева. Но железнодорожный транспорт был перегружен, и сосредоточение соединений этой армии затягивалось. Надо было упредить прорыв моторизованных корпусов врага в район Витебска. В связи с угрозой такого прорыва Военный Совет Западного фронта с согласия ставки принял решение - войсками 20-й армии, которой командовал генерал-лейтенант П.А. Курочкин, нанести контрудар в направлении Сенно - Лепель. Общая глубина удара планировалась более 100 километров.

Для разгрома лепельской группировки, которая оценивалась, как главная, командующему 21 армией ставилась задача силами 5-го и 7-го механизированных корпусов нанести контрудар в направлении Сенно с дальнейшим развитием успеха 7-го механизированного корпуса на Кублики, а 5-го - на Лепель.

6 июля в 5 часов 17-я, 13-я танковые и отряд 109-й мотострелковой дивизий выступили колоннами по назначенным маршрутам.

Вначале гитлеровцы не оказывали сопротивления, однако войска продвигались слишком медленно. Шел проливной дождь, на раскисших дорогах создавались пробки. С подходом к рубежу Масюки, Обольцы танковые дивизии встретили организованное сопротивление передовых частей 47-го моторизованного корпуса. Стремительной атакой наши войска сбили вражеские отряды и к 20 часам продвинувшись на глубину 14-16 км, вышли на рубеж: 17-я танковая дивизия - Серкути, Будино; 13-я - Замошье, Обольцы; отряд 109 мотострелковой дивизии - 7 км западнее Вязьмичи.

Утром 7 июля командиры танковых дивизий выслали вперед по одному передовому отряду, уничтожая отдельные очаги сопротивления, они продвинулись до рубежа Уздорники, Антополье, где встретили организованную оборону.

8 июля войска корпуса возобновили наступление. 17-я танковая дивизия, несмотря на сильное воздействие авиации, прорвали оборону противника и в течение дня успешно продвигались вперед. К 18 часам 34-й танковый полк вел бой на рубеже Спечки, Дубняки, прикрывая открытый фланг корпуса с севера. 33-й танковый и 17-й мотострелковый полки, тесно взаимодействуя, сражались на рубеже ст. Гразино, Топино.

В 16 часов 8 июля 17-я танковая дивизия немцев, при поддержке авиации, с направления Сенно осуществила мощную контратаку по правому флангу 17-танковой дивизии нашего мехкорпуса. Главный удар пришелся по 34-му танковому полку, вспомогательный - по правому флангу 33-го танкового полка. В течение трех часов в районе Дубняки, ст. Гразино, Мал. Белица шел ожесточенный танковый бой. Понеся потери в танках, фашисты вынуждены были от-казаться от наступления на Мал. Белицу.

Наступая вдоль железной дороги, немцы к исходу дня в районе Будно Рясно отрезали тыловые эшелоны с горючим и боеприпасами.

Таким образом, в результате предпринятого противником удара войска корпуса были поставлены под угрозу окружения. В течение 9 и 10 июля они вели оборонительные бои.

10 июля 5-й мехкорпус приказом штаба 20-й армии был выведен из боя и сосредоточен севернее Орши.

В результате боев 8-10 июля в районе Цотово 5 мехкорпус имел потери: 13 танковая дивизия - 82 танка, 11 машин, 3 трактора, 1 бронемашина; 17- танкова дивизия - 44 танка, 8 тракторов, 20 машин; корпусные части - 111 бронемашин, из них застряло в болотах 20% машин.

В общей сложности потери в людях и технике составили 60%.

Сложные и трудные бои вели части 7-го механизированного корпуса.

5.07.41 г. части 7-го мехкорпуса совершили марш двумя эшелонами в направлении р. Черногостинки. Колонны беспрерывно подвергались бомбежке и обстрелам авиации.

Кроме бомб и пулеметов немцы с самолетов сбрасывали на нашу технику бочки с фосфорной жидкостью и горючим. Нашей авиации в воздухе не было. Поэтому большие потери с нашей стороны во многом объясняют действия вражеской авиации.

В течение ночи с 5.07.41 г. на 6.07.41 г. все части заняли исходное положение для наступления в лесах и рощах восточнее р. Черногостинка.

Утром 6.07.41 г. командир 27 ТП майор Романовский группой и тяжелых и легких танков, совместно с пехотой и артиллерией провел боевую разведку противника, расположенного по западному берегу р. Черногостинка. После неудачной атаки танки отошли в исходное положение, пехота осталась на восточном берегу реки. В этой разведке погиб Герой Советского Союза капитан Хараборкин.

7.07.41 г. 14-й мотострелковый полк утром начал наступление на передний край противника и захватил противоположный берег реки, медленно продвигаясь на запад. В 6.30 27 и 28 танковые полки вышли с исходных позиций в атаку.

В это же время на артпозиции, НП артиллерии, на развернутый резерв командира корпуса, который был на восточном берегу р. Черногостинка, и про-рвавшиеся в глубину обороны танки 27 ТП, на гаубичный артполк дивизии и частей в районе Островно налетели пикирующие бомбардировщики и истребители противника, которые последовательно, волнами бомбардировали танки и пехоту, нанося им значительные потери. Все же танки 27 и 28 ТП, перешедшие через реку Черногостинка, проникли в глубину на 3-5 км, но встреченные из рощ сильным противотанковым огнем вынуждены были отойти на исходные позиции.

К 17.00 7.07.41 г. уцелевшие танки и подразделения сосредоточились на восточном берегу р. Черногостинка. Противник непрерывно бомбил переправы и танки КВ. Группа танков 27 ТП во главе с командиром полка майором Романовским прорвалась через противотанковую оборону противника, ушла в глубину обороны. 27 ТП ввел в бой 51 танк. А всего в бою 7.07.41 г. участвовало 126 танков: из них КВ -1, Т-34 - 24. В бою было потеряно свыше 50% танков и более 200 человек убитыми и ранеными.

8 июля командованию 7-го корпуса стало известно, что противник, сосредоточив севернее Сенно большие силы, перешел в наступление. Там действовали 17-я танковая дивизия немцев и воздушный десант (численностью до пехотного полка) высаженный 5 июля, вооруженный крупнокалиберными пулеметами "Эрликон".

Надо было сдержать, сковать танковые дивизии в районе Сенно. 14-я и 18-я танковые дивизии перешли в наступление с севера на юг.

Вводя в бой новые механизированные части, враг наращивал силы в районе Сенно с каждым часом. Командование 7-го корпуса приняло решение: частям корпуса с боями отойти в район переправы через реку Оболянку у деревни Стриги.

Бои под Сенно 8 июля приобрели характер так называемого "слоеного пирога" - образовалось несколько рубежей наступления и обороны подразделения противника, попавшие в окружение, ринулись на прорыв.

Ожесточенные бои в районе Сенно выявили перевес сил на стороне противника. Нашей 14-й танковой дивизии грозило окружение. Лесными дорогами части 14-й танковой дивизии пробились на восток через Корданы, Короли и заняли оборону в районе Лиозно.

Как и при контрударе, в оборонительных боях части 7-го и 5-го мехкорпусов проявили высокую боевую выучку, стойкость, неукротимое стремление воинов к победе над врагом. Общие результаты боев свидетельствовали, что 5-й и 7-й мехкорпуса в основном выполнили поставленную перед ними задачу: в течение четырех суток, ведя наступательные и оборонительные сражения, изматывали врага (нанеся ему большой урон), заметно снизили ударную силу 47-го и 39-го моторизованных корпусов противника, замедлили его продвижение на линию обороны по Западной Двине и Днепру.

В танковых боях перевес оказался на стороне врага. Это объясняется тем, что его авиация безраздельно господствовала в воздухе и от бомбовых ударов наши части несли потери в танках.

Хотелось бы так же отметить, что это было одно из крупнейших танковых сражений в истории Великой Отечественной войны. На 6 июля 1941 г. в бой было выведено 13 и 17 танковыми дивизиями 613 танков (5МК), а 14 и 18 танковыми дивизиями 801 танк (7 МК).

За бои на реке Черногостинке 7.07.41 г. были представлены к правительственным наградам 25 человек, в том числе командир батареи, старший лейтенант Джугашвили Яков Иосифович (сын Сталина).

Основными недостатками в организации контрудара на лепельском и сенненском направлении являются:

Из-за того, что на подготовку боя было отведено мало времени штаб 5-го мехкорпуса не имел возможности организовать тесное взаимодействие с 7-м мехкорпусом. К тому же контрудар 5-го и 7-го мехкорпусов не поддерживался активными действиями стрелковых соединений армий, а также авиацией;

Материально-техническое обеспечение наступления корпусов было организовано недостаточно четко, с большими перебоями, так как тыловые части и подразделения в это время еще не прибыли к месту назначения;

Командиры и штабы дивизий и полков 5-го и 7-го МК не имели практического опыта организации и ведения боя;

Привлекаемые для контрудара корпуса не действовали вне тактической связи, самостоятельно на разных направлениях;

Боевые действия свидетельствуют о высокой активности наших войск в первый месяц войны. Боевой опыт начального периода войны по применению механизированных корпусов был использован советским командованием в дальнейшей борьбе, позволил определить их роль и место в оборонительных и наступательных операциях фронтов и армий.