Первая Англо - афганская война (1838 г. - 1842 г.)

Афганистан образно называют «кладбищем армий». С одной стороны, потому что пересеченную местность просто невозможно полностью контролировать. С другой стороны, нет единого центра силы, с кем договариваться. При огромном количестве автономных племен, общин, религиозных деятелей, говорящих на разных диалектах и имеющих совершенно разные интересы. В нищей стране любая помощь и вливания окажутся каплей в море, всех облагодетельствовать быстро и сразу не получается, а полуголодные люди, которым нечего терять, с завистью зарятся на пришельцев, которые превращаются в источник добычи. Причем пришельцы – по своей идеологии и менталитету – столь отличны от коренного населения, что принцип «свой-чужой» работает безупречно. Невозможность победить в прямом бою, компенсируется вероломством. Повстанцам легко раствориться в «непонятном» и однородном в глазах пришельцев местном населении. Благо даже рельеф становится их естественным союзником.

С точки зрения глобальных международных отношений, Афгранистан являлся местом, где соприкасаются интересы англо-саксонского мира и российской цивилизации. В мире 21 века на первый план выходит общность целей – борьба с международным терроризмом и торговлей наркотиками. В 19 и 20 веках – Афганистан рассматривался как возможность усилиться самому и ослабить соперника, как поле для военно-дипломатической игры. Так для Англии 19 века Афганистан и Иран олицетворяли наиболее уязвимое место для колониальных владений Альбиона в Индии.

Предыстория вопроса

Афганистан на протяжении своей краткой истории - первое собственно афганское государство возникло в 1747 г. - традиционно поддерживал политические, торговые и религиозно-культурные связи, прежде всего, с соседними мусульманскими странами Южноазиатского субконтинента, Центральной Азии, Ираном и Османской империей. Однако с конца XVIII в. это небольшое, отсталое, затерянное в глубинах Азии государство оказалось вовлеченным в орбиту большой политики, проводимой в регионе соперничавшими между собой европейскими державами, включая Россию.

В силу геостратегического положения (на стыке Индийского субконтинента, Центральной Азии и Иранского нагорья) Афганистан на протяжении почти всего XIX и вплоть до восстановления этой страной своей политической независимости в 1919 г. стал объектом англо-русского колониального противостояния («холодной войне XIX века»), по сути, «передовой линией» противоборства. Конечно, это соперничество и состоявшееся в ходе него превращение Афганистана в политически зависимое от Англии государство оказало длительное и глубокое влияние на многие стороны жизни его народа.

Отличительной особенностью населения Афганистана (с древнейших времен и вплоть до наших дней) являются этническое разнообразие, племенная раздробленность и наличие всевозможных языков и диалектов. На площади в 652,9 тысяч кв. км. (на 100 тысяч больше территории Франции) проживает более 30 народностей и огромное количество племен. Подобное этническое многообразие вызвано несколькими причинами:

Географические особенности страны: горные массивы разделяют Афганистан на различные районы, часто труднодоступные, что традиционно способствует этническому, культурному и языковому разделению.

Частые завоевательные походы иноземных армий на территории Афганистана. Пришельцы оседали на покоренных землях, происходило причудливое смешение культур и языков.

Транзитное положение Афганистана на пересечении важных торговых маршрутов. Помимо купеческих колоний здесь расселялись многочисленные различные по происхождению проповедники и целые общины верующих разных религий.

Ко времени правления последних шахов из династии Дуррани (т. е. к рубежу XVIII-XIX вв.) относятся первые открытые попытки англичан вмешаться во внутренние дела Афганистана. Чтобы не допустить союза между Шахом Заманом и правителем Майсура (государства на юге Индии) Типу Султаном, английская Ост-Индская компания, используя свое влияние в Иране, добилась, что иранские власти оказали содействие шах-заде Махмуду в его борьбе за афганский трон. Тем самым английские колониальные деятели содействовали свержению Шаха Замана.

В конце 1808 г. в Афганистан была направлена дипломатическая миссия, возглавляемая М. Эльфинстоном, которому 17 июня 1809 г. удалось заключить договор с Шахом Шуджей. Этот договор налагал на Шаха Шуджу обязательства не пропускать через территорию Афганистана французские войска в случае похода Наполеона I на Индию и не присоединяться к франко-русско-иранскому союзу. Договор остался на бумаге, поскольку вскоре после его подписания Шах Шуджа был свергнут.

К власти в Кабуле в 1826 г. пришел Дост Мухаммад-хан, энергичный правитель, которому вскоре удалось подчинить Газни и значительно расширить свои владения. В дальнейшем он последовательно и настойчиво стремился к главенству над своими братьями, правившими в других областях, районах и городах Афганистана. Объективным результатом политики Дост Мухаммад-хана явилось значительное (хотя и не окончательное) преодоление феодальной раздробленности, что знаменовало новый этап в истории Афганского государства.

Одним из важнейших мероприятий, осуществленных Дост Мухаммад-ханом, стало создание регулярного войска. В кабульских оружейных мастерских изготовлялись длинноствольные мушкеты, отличавшиеся даже большей дальнобойностью, чем ружья, которыми тогда была вооружена английская колониальная армия в Индии. Опираясь на новое войско, Дост Мухаммад-хан распространил свою власть на ряд районов Афганистана. В конце 1833 г. он подчинил Джелалабад.

Усиление независимого Кабульского княжества и успехи Дост Мухаммад-хана в объединении государства препятствовали планам английской экспансии в Афганистан и далее в Среднюю Азию. Непримиримая позиция Ост-Индской компании в отношении Дост Мухаммад-хана объяснялась стремлением ликвидировать это препятствие. Ост-Индская компания попыталась использовать для подрыва проводившейся Дост Мухаммад-ханом политики объединения Афганистана своего ставленника - бывшего шаха Шуджа-уль-Мулька, проживавшего в Индии на английском содержании. В 1833 г. англичане предприняли ряд шагов, готовя поход Шуджи в Афганистан. Им удалось договориться с Ранджит Сингхом – султаном Пенджаба, правителем государства сикхов - о содействии Шудже. Кроме того, Ост-Индская компания попыталась восстановить афганских вождей против Дост Мухаммад-хана.

В марте 1834 г. Шуджа с 22-тысячным войском, навербованным и вооруженным с помощью Ост-Индской компании, выступил через Боланский проход на Кандагар. Кандагарские правители обратились за помощью к Дост Мухаммад-хану. В конце июня 1834 г. произошло решающее сражение у поселения Калайи Азим, неподалеку от Кандагара. Шуджа был разбит и бежал с поля боя. Воспользовавшись создавшейся в результате похода Шуджи обстановкой, сикхи в 1834 г. окончательно включили Пешавар и Пешаварскую область в состав своих владений.

В октябре 1835 г. Дост Мухаммад-хан обратился с письмом к русскому царю Николаю I, которое в мае 1836 г. было доставлено афганскими посланцами в Оренбург. Оренбургский губернатор В. А. Перовский, придавая большое значение дипломатическому шагу эмира, направленному на установление дружественных отношений между Афганистаном и Россией, отправил афганских посланцев в Петербург в сопровождении своего адъютанта И. В. Виткевича.

В мае 1836 г. Дост Мухаммад-хан обратился к генерал-губернатору Индии лорду Д. Окленду с просьбой о содействии в урегулировании афгано-сикхских отношений. Афганский эмир соглашался признать власть сикхов над Кашмиром при условии, что ему будет возвращен Пешавар. Однако воссоединение Пешавара с Афганистаном противоречило интересам руководителей английской колониальной политики, и они не пошли навстречу планам эмира.

Миссия Виткевича

Сопровождавший из Оренбурга в Петербург афганских посланцев И. В. Виткевич затем был назначен царским МИД представителем России в Кабуле. Его обязанностью, как указывалось в инструкции, было содействовать примирению «афган¬ских владельцев», т. е. Дост Мухаммад-хана и кандагарского правителя Кохандиль-хана. Виткевич должен был также разъяснить баракзайским правителям, «что Россия по дальности расстояния не может оказывать им действительной помощи, но, тем не менее, принимает в них искреннее участие и всегда будет через посредство Персии оказывать дружеское за них заступление...». Кроме того, ему поручалось выявить возможности рас-ширения русско-афганской торговли.

По пути в Кабул Виткевич побывал в Кандагаре. Там русский представитель принимал участие в переговорах иранцев с Кохандиль-ханом, в результате которых было принято решение о союзе, направленном против садозайского правителя Герата. В создавшейся обстановке правивший в Иране Мухаммад-шах с одобрения царской дипломатии предпринял большой поход на Герат и в октябре 1837 г. осадил город. Кстати, в лагере войск иранского шаха находился в качестве военного советника служивший в русском посольстве И. Бларамберг. Англичане в свою очередь оказали материальную помощь правившему Гератом Камрану. Кроме того, направленный ими в Герат офицер Э. Поттинджер фактически руководил обороной города.

В декабре 1837 г. И. В. Виткевич прибыл в Кабул - столицу Дост Мухаммад-хана, где в это время находилась английская миссия А. Бернса. Задачей Бернса было подготовить завоевание Афганистана Ост-Индской компанией, помешать сближению Дост Мухаммад-хана и баракзайских правителей Кандагара с Ираном, не допустить их совместного выступления против Гератского владения.

Однако миссия А. Бернса потерпела неудачу, прежде всего, в результате агрессивных намерений руководителей английской колониальной политики по отношению к Афганистану. Во время переговоров А. Бернс получил от лорда Окленда – генерал-губернатора Индии - предписание категорически отвергнуть притязания Дост Мухаммад-хана на Пешавар и дать ему понять, что англичане открыто поддержат нападение Ранджит Сингха на Афганистан, если эмир не прекратит дружественных связей с Ираном и Россией. Также Бернсу вменялось потребовать от Дост Мухаммад-хана прекращения сношений с Россией и Ираном, немедленной высылки из Кабула И. В. Виткевича. Причем эмир никогда впредь не должен был принимать русских и иранских представителей без санкции на то английских властей. Поскольку Дост Мухаммад-хан не принял этих унизительных требований, выраженных в форме ультиматум, в апреле 1838 г. Бернс выехал из Кабула.

В этой обстановке И. В. Виткевичу удалось оказать содействие в примирении Дост Мухаммад-хана с кандагарским правителем Кохандиль-ханом и склонить их к оборонительному союзу с Ираном против угрозы нападения Англии. Проект договора должен был вступить в силу при условии гарантии со стороны царского правительства. Также Виткевичу удалось успешно договориться с Дост Мухаммад-ханом о расширении тор¬говли между Россией и Афганистаном. Кроме того, он обещал эмиру содействие России в борьбе за возвращение Пешавара. Это весьма благоприятно сказалось на результатах переговоров.

Однако в политике царского правительства в это время произошли значительные изменения, препятствовавшие продолжению прежней линии противодействия английской экспансии на Среднем Востоке. Стремясь сблизиться с Англией при разрешении турецко-египетского конфликта и надеясь получить поддержку англичан в вопросе о проливах, царское правительство пошло на уступки в гератском вопросе. И. В. Виткевич покинул Афганистан. Иранскому шаху и кандагарскому правителю было сообщено о несогласии царя утвердить ирано-афганский договор. Таким образом дипломатические результаты миссии Виткевича были сведены на нет.

Несмотря на это, англичане продолжали использовать миссию Виткевича как предлог для развязывания войны против Афганистана, утверждая, будто контакт Дост Мухаммад-хана с Ираном и Россией создает угрозу безопасности Британской Индии. В мае 1838 г. британский посол в Санкт-Петербурге вручил русскому министру иностранных дел ноту, содержавшую обвинения в совершении Россией враждебных шагов в Иране и Афганистане. Это, по мнению, Лондона грозило британским владениям в Индии и осложняло обстановку в Азии.

Несколько ранее в Англии была развернута пропагандистская кампания, обвинявшая Россию в агрессивных намерениях против Англии. Учитывая складывавшуюся вокруг Афганистана ситуацию, русский император, заинтересованный в установлении более тесных контактов с Англией, союз с которой был необходим для проведения активной политики по отношению к Османской империи (которая в то время вела вооруженную борьбу против египетского паши - Мухаммада Али), отозвал Симонича со своего поста в Иране и дезавуировал русского агента в Афганистане - Виткевича. Последний был обвинен в превышении своих полномочий, которые, как было объявлено, сводились лишь к сбору информации торгово-экономического характера.

Таким образом, Российская Империя под британским нажимом отказалась от проведения активной политики в этой части Азии и пошла на уступки, заморозив свои отношения с Афганистаном почти на 20 лет. Виткевич, прибывший в конце апреля 1839 г. в Санкт-Петербург, хотя и был принят недавно назначенным начальником Азиатского департамента Л. Г. Сенявиным, был отстранен от службы. 8 мая 1839 г. он был найден мертвым в номере гостиницы «Париж» на Большой Морской улице. В записке, обнаруженной в номере говорилось, что он решил кончить жизнь самоубийством и перед смертью сжег свои записки и документы. Тайна его смерти не разгадана до сих пор. В списке вещей, принадлежавших Виткевичу, составленном полицейским приставом после его смерти, пистолет не фигурировал.

Оставляя за пределами данного раздела вопрос о реальности «броска на юг», т. е. похода русской армии в Индию, отметим лишь, что планы такой кампании в штабе Туркестанского военного округа и Генеральном штабе русской армии в Санкт-Петербурге прорабатывались. Афганистан, восточные районы Ирана, а впоследствии пригиндукушские княжества, расположенные в верховьях Инда, Белуджистан и районы северной Индии посещали (зачастую инкогнито - обычно под видом бухарских, хивинских, армянских и иранских купцов) агенты и офицеры штабов Туркестанского и Кавказского военного округов. Русские военные и тогда и позже рассматривали Афганистан как возможного вероятного противника - союзника Англии. Его территорию изучали и весьма тщательно как театр возможных боевых действий против собственно афганской и английской армий.

Не отказывалась Россия также и от предоставления политического убежища ряду представителей афганской политической элиты - прежде всего членам правящей династии, вынужденным по разным причинам покинуть свою страну. Не слишком афишируя их нахождение в России, российская администрация пыталась превратить их в агентов своего влияния, чье возвращение на родину с последующим активным участием в политической жизни Афганистана могло быть использовано для реализации политико-экономических амбиций Российской империи в этой стране.

Договор 1838 года

Проводя внешнеполитическую подготовку к войне против Афганистана, руководители английской колониальной политики предприняли попытки привлечь к активному участию в войне Ранджит Сингха, отношения которого с Дост Мухаммад-ханом оставались по-преж¬нему очень неприязненными. Ранджит Сингх не шел ни на какие уступки Дост Мухаммад-хану в вопросе о возвращении Пешавара. Напротив, в ходе длительных переговоров, используя напряженность внешнеполитической обстановки, он пытался добиться новых приобретений в афганских землях или политических выгод.

В мае 1838 г. для переговоров с Ранджит Сингхом в Лахор был послан Вильям Макнотен, секретарь по иностранным делам при генерал-губернаторе Индии. Ему удалось склонить Ранджит Сингха к заключению с Шуджой союзного договора, гарантированного Ост-Индской компанией. Этот договор был подписан в июле 1838 г. Ост-Индская компания и Ранджит Сингх принимали на себя обязательство восстановить Шуджу на шахском троне Афганистана. За обещанную военно-политическую поддержку Шуджа уступал англичанам не принадлежавший ему Синд и подтверждал отказ в пользу государства сикхов «на вечные времена» от Пешавара, Мультана, Кашмира и других завоеванных Ранджит Сингхом областей, входивших прежде в состав владений садозайских шахов Афганистана. Шуджа обещал также отказаться от присоединения к своему будущему государству Герата. Внешняя политика Афганистана и государства сикхов должна была быть поставлена под контроль анг¬личан. Условиями договора предусматривалось, что Шуджа после восстановления на троне пригласит английских офицеров для организации войска.

Не желая обострять отношений с Англией и уступая ее дипломатическому давлению, Ранджит Сингх пошел на подписание договора, в то же время категорически отказавшись пропустить войска Ост-Индской компании через территорию Пенджаба. Ост-Индская компания должна была изменить не только первоначальные планы движения своих войск, но и их состав, включив в экспедиционный корпус в дополнение к частям, укомплектованным индийскими сипаями, также и британские регулярные части.

Следующим шагом английской политики при подготовке вторжения в Афганистан был нажим на иранского шаха с целью заставить его прекратить осаду Герата. Английское правительство пошло даже на разрыв дипломатических отношений с Ираном. Под угрозой войны иранский шах был вынужден в конце августа - начале сентября 1838 г. снять осаду и отвести войска от города.

Добившись отступления царской дипломатии, заключив договор с Ранджит Сингхом и Шуджей и заставив иранского шаха отвести свои войска от Герата, англичане ускорили подготовку к вторжению в Афганистан. 1 октября 1838 года, пытаясь оправдать, по сути, захватническую войну, генерал-губернатор Индии Д. Окленд опубликовал в Симле манифест. В документе говорилось о «необходимости» свергнуть узурпатора Дост Мухаммад-хана и возвести на афганский трон легитимного Шуджу при поддержке армий Ост-Индской компании.

Накануне английской агрессии подвластная Дост Мухаммад-хану территория Юго-Восточного Афганистана простиралась от Кохистана (на севере от Кабула) до Мукура на юго-западе и от Бамиана на северо-западе до Хайберского прохода на юго-востоке. Общая численность населения подвластных Дост Мухаммад-хану земель составляла около 1 300 тыс. человек.

Начало войны

В конце 1838 г. войска Ост-Индской компании под командованием генерал-лейтенанта Кина были двинуты на Афганистан. В начале апреля 1839 г. все отряды, предназначенные для вторжения в Афганистан через Кандагар, соединились в Кветте. В состав этого войска, именовавшегося «армией Инда», входило около 20 тыс. строевых солдат и офицеров. Однако общая численность его была значительно большей, так как при войске находилось около 38 тыс. обозной и лагерной прислуги. Фактическим руководителем экспедиции был секретарь англо-индийского правительства Вильям Макнотен, находившийся при Шудже в качестве «посла и министра».

В середине апреля началось продвижение на Кандагар. Завоеватели вначале не встретили почти никакого сопротивления со стороны афганцев. Более того, некоторые влиятельные афганские сардары, подкупленные англичанами, при приближении «армии Инда» к Кандагару перешли на сторону Шуджи.

Вскоре после вступления британских войск в Кандагар состоялась церемония реставрации Шуджи на престоле. Накануне, 7 мая 1839 г., он подписал договор из восьми пунктов, фактически уничтожающий независимость страны. Шуджа подтверждал территориальные уступки (закрепленные в договоре 1838 года), соглашался на изоляцию Афганистана от внешнего мира, а также на то, что английские оккупационные войска останутся.

Однако с самого начала войны стало выясняться отрицательное отношение афганского народа к шаху Шудже, который прибыл в страну с войсками иноземцев. Сопротивление афганцев облекалось в форму религиозной войны за веру, против англичан.

21 июля 1839 г. передовые английские отряды подошли к крепости Газни, считавшейся неприступной и хорошо подготовленной к осаде. Однако в результате предательства англичанам стало известно о численности войск в Газни, о наиболее уязвимом месте обороны города- незабаррикадированных «Кабульских воротах». Взяв город штурмом, английские завоеватели учинили кровавую расправу над жителями Газни. Через неделю, оставив в захваченной крепости гарнизон, они выступили на Кабул. Через Хайберский проход на Кабул также продвигался 11-тысячный английский отряд; вскоре англичане взяли Джелалабад.

Дост Мухаммад-хан с собранным им войском, в котором насчитывалось до 6 тыс. человек, выступил из Кабула навстречу англичанам и Шудже. Но измена части военачальников заставила Дост Мухаммад-хана покинуть войско, отступив с семьей и немногочисленными приближенными в Бамиан, а затем дальше на север, в Хульм. Покинутое им войско рассеялось. 7 августа 1839 г. англичане и Шуджа без боя вошли в столицу.

Избалованные легкими победами в колониальных войнах, британские чиновники и офицеры полагали, что их положение и в этой оккупированной стране прочно. Пренебрегая элементарными мерами предосторожности, английское командование чрезвычайно неудачно разместило войска в окрестностях Кабула - в болотистой низине, в крайне невыгодной с военной точки зрения местности. К тому же вскоре часть оккупационных войск была выведена из Афганистана, причем значительно уменьшилась численность гарнизона, находившегося под Кабулом. Между тем в Афганистане началась партизанская война, возрастало недовольство различных слоев населения. От планов немедленного наступления на Южный Туркестан, где укрывался Дост Мухаммад-хан, англичанам пришлось отказаться, так как местное население готовилось оказать им сопротивление.

2 ноября 1840 г. в битве у Парвана англичане были разбиты, понеся большие потери уби¬тыми и ранеными. Они отступили, опасаясь восстания в находившихся у них в тылу районах, а также окружения. Но именно в этот момент при остающихся не вполне ясными обстоятельствах, во всяком случае, совсем неожиданно для англичан, Дост Мухаммад-хан оставил свое войско, приехал в Кабул и сдался в плен. Желая поскорее удалить из страны популярного в ней эмира, англичане отправили его под сильной охраной в Индию.

В первый момент после капитуляции эмира волна восстаний, охвативших Афганистан, спала; казалось, наступила полоса затишья. Однако эта тишина была обманчивой. Вскоре на борьбу поднялся весь народ, выступление которого оказало решающее влияние на исход событий. Весной и летом 1841 г. в стране все шире стало разгораться пламя народной войны. Служители культа, считавшие установление власти «неверных» (англичан) осквернением мусульманского правоверия, перестали упоминать имя Шуджи в «хутбе» - при молитвах, читаемых в праздничный день пятницы. Недовольство вызывало и усиление налогового гнета.

Зима 1840/1841 г. во многих местностях Афганистана была голодной. Невелики были продовольственные ресурсы и в окрестностях столицы. Крупные закупки провианта и фуража для английского лагеря вскоре вызвали резкое повышение цен на продовольствие на базарах Кабула. Английские завоеватели, таким образом, восстановили против себя все слои населения Афганистана. Но ни возраставшее недовольство народа, ни усиливавшаяся волна восстаний не поколебали уверенности английских руководителей, и в том числе Макнотена, в прочности их положения в оккупированной стране.

Перелом в войне и поражение англичан

Признаки готовившихся в Афганистане больших событий начали с особой силой проявляться с сентября 1841 г. Непосредственно кабульскому восстанию предшествовало крупное вооруженное выступление гильзаев, которые прервали сообщение кабульского гарнизона с Индией. В ночь на 2 ноября 1841 г. началось восстание в Кабуле. Повстанцы окружили дома британского резидента в Кабуле Александра Бернса и других английских офицеров. После безрезультатной попытки успокоить восставших, предлагая им выкуп, А. Бернс переоделся в женское платье и бежал, но был опознан и убит.

В кабульском восстании приняли участие городская беднота, ремесленники и торговцы, а также крестьяне окрестных селений. Вскоре к ним присоединились подошедшие к столице отряды афганских племен. Английские войска, находившиеся в Шерпурском лагере (близ Кабула), были деморализованы и активных действий против повстанцев не предпринимали. Столица оказалась полностью в руках восставших. К тому же 5 ноября 1841 г. английские склады продовольствия были захвачены афганцами. Английский гарнизон оказался в весьма критическом положении. После упорного боя, в котором англичане потеряли несколько сот убитыми и часть своих пушек, повстанцы овладели важными позициями па высотах Бемару.

К этому времени среди вождей освободительной борьбы афганского народа на первое место выдвинулся Мухаммад Акбар-хан, сын эмира. Макнотену пришлось пойти на переговоры с вождями афганцев и 11 декабря 1841 г. подписать соглашение с ними, содержавшее обязательство вывести английские войска из Афганистана, вернуть пленных и возвратить на родину Дост Мухаммад-хана. Возможно, подписание соглашения было со стороны Макнотена лишь маневром, стремлением потянуть время, чтобы интригами вызвать разлад среди участников восстания, а если представится удобный случай, захватить вождей повстанцев и уничтожить их. Но он не учел вероломства самих афганских лидеров, почувствовавших слабость британцев.

Развязка наступила, когда Мухаммад Акбар-хан попытался во время переговоров 23 декабря 1841 г. взять в плен самого Макнотена, который, однако, оказал сопротивление и был застрелен Акбар-ханом.

Смерть Макнотена вызвала среди англичан панические настроения. 1 января 1842 г. между английскими руководителями и афганскими сардарами было заключено новое соглашение, по условиям которого предусматривался немедленный вывод английских войск из Афганистана. Из Кабула вышло около 4,5 тыс. солдат и офицеров с девятью орудиями и 12 тыс. человек лагерной и обозной прислуги. Суровая зима и действия афганских партизан превратили отступление деморализованных английских и синайских частей в катастрофу; вся оккупационная армия была уничтожена. В начале 1842 г. еще продолжались нападения афганских отрядов на английские гарнизоны, оставшиеся в некоторых городах и районах страны.

После ухода иноземных войск из Кабула Шуджа вынужден был под давлением народных масс объявить «священную войну» англичанам и выступить на Джелалабад, где он рассчитывал перейти в английский лагерь. Однако в пути на него напал один из баракзайских сардаров с небольшой группой приверженцев. Шуджа был застрелен как изменник.

В начале апреля 1842 г. на выручку осажденного Джелалабадского гарнизона двинулись из Пешавара части генерала Поллока. Почти не встретив сопротивления (вожди афганских племен в Хайберском района были подкуплены англичанами), войска Поллока 17 апреля подошли к Джелалабаду.

Мухаммад Акбар-хан вступил в переговоры с Поллоком об условиях вывода английских войск из Афганистана и о возвращении Дост Мухаммад-хана из плена, но, получив известие о смерти Шуджи и вступлении на трон его сына Фатх Джанга, срочно выехал в Кабул. Здесь он занял пост вазира (визиря) при Фатх Джанге. Однако последнему удалось бежать в Джелалабад к англичанам.

Между тем новый генерал-губернатор Индии Элленборо послал в войска дополнительные инструкции, фактически предписав начать карательную экспедицию. В августе 1842 г. англичане двинулись на Кабул и вскоре заняли его, водворив в Бала-Хисаре Фатх Джанга. Заняв столицу Афганистана, английские колонизаторы сожгли и разграбили город и его окрестности, убили тысячи мирных жителей. В ряде районов страны действовали английские карательные отряды.

Однако удержать под своей властью Афганистан англичане не смогли. Не прекращавшаяся народная война вынудила их покинуть территорию этой страны. По¬скольку Фатх Джанг, понимавший, что без поддержки иноземцев он не удержится у власти, отрекся от престола, вместо него перед уходом из Кабула англичане возвели на трон другого сына Шуджи - Шахпура. Однако в скором времени, узнав о готовящемся выступлении Мухаммад Акбар-хана, новый шах бежал из столицы.

В начале 1843 г. и Дост Мухаммад-хану было разрешено вернуться на родину. Тем самым англичане признали полный провал своей политики в отношении Афганистана.

Так закончилась первая англо-афганская война 1838-1842 гг. Самим англичанам эта война запомнилась тем, что в одном бою, попав в засаду, их войска потеряли 16 тысяч солдат. Эту историю делает особенно страшной одна деталь: из 16 тысяч спасся всего один человек.

Выводы

1) В ходе первой англо-афганской войны главной целью Великобритании являлось постепенное превращение Афганистана в колонию, рядовую провинцию под управлением Ост-Индской компании и генерал-губернатора. События развивались по типовому сценарию, неоднократно успешно опробованному в Индии, но без учета особой афганской специфики, что привело к военному поражению экспедиционного корпуса.

2) Именно на территории Афганистана англичане впервые (в ходе продвижения в Южной Азии) столкнулись с активным противодействием со стороны России и царской дипломатии, которое в целом оказалось весьма эффективным (с учетом имеющихся ресурсов). Моральная поддержка со стороны России стала важным фактором, побудившим афганских лидеров отвергнуть британские требования.

3) Позиции Англии в регионе были достаточно сильными, тем не менее, это преимущество реализовать не удалось. Что привело, в конечном итоге, к восстановлению независимого афганского государства и временному ослаблению британской экспансии.

4) Противоречия между Россией и Великобританией были весьма сильными. Учитывая, что для России афганский вопрос был второстепенным, уступка России представляется несколько болезненной, но логичной. Тем не менее, Россия так и не смогла достичь своих целей, получить одобрение своей позиции в отношении проливов. Более того, катастрофическое поражение Британии в этой войне, и косвенное возложение (путем манипуляции общественным мнением) вины за провал на провокации со стороны российской дипломатии, привели к реваншистским настроениям, что могло стать одним из факторов вступления Великобритании в Крымскую войну против России. Так что в целом уступка оказалась бесполезной. Однако если бы иранский шах продолжил бы операцию в районе Герата, англичане могли бы по другому построить тактику войны, в частности, не выводить «лишние» части после захвата Кабула, что могло бы привести к иному развитию событий.

5) Обращает внимание, что оба дипломата-участника противостояния, как российский Виткевич, так британский Бернс пережили минуты триумфа и неудач, но их конечная судьба была трагичной.

6) Уроки первой англо-британской войны были недостаточно учтены в ходе будущих военных операций в этом регионе, что вновь привело к трагическим последствиям.

Почти 10 лет – с декабря 1979 и по февраль 1989 года на территории Республики Афганистан проходили военные действия, получившие название Афганской войны, а по сути — это был один из периодов гражданской войны, которая сотрясает это государство уже не одно десятилетие. С одной стороны воевали проправительственные силы (афганская армия), поддерживаемые ограниченным контингентом советских войск, а противостояли им довольно многочисленные формирования вооруженных афганских мусульман (моджахедов), которым оказывали существенную материальную поддержку силы НАТО и большинство стран мусульманского мира. Получилось, что на территории Афганистана в очередной раз столкнулись интересы двух противоборствующих политических систем: одни стремился поддержать в этой стране прокоммунистический режим, а другие предпочитали, чтобы афганское общество шло по исламистскому пути развития. Проще говоря, велась борьба за установление абсолютного контроля над территорией этого азиатского государства.

На протяжении всех 10 лет постоянный советский воинский контингент в Афганистане насчитывал около 100 тысяч солдат и офицеров, а всего через Афганскую войну прошло более полумиллиона советских военнослужащих. И обошлась эта война Советскому Союзу примерно в 75 млрд. долларов. В свою очередь Запад оказал моджахедам финансовую помощь на 8,5 млрд. долларов.

Причины Афганской войны

Центральная Азия, где находится Республика Афганистан, всегда являлась одним из ключевых регионов, где уже несколько столетий пересекаются интересы многих сильнейших мировых держав. Так и в 80-е годы прошлого века там столкнулись интересы СССР и США.

Когда в далеком 1919 году Афганистан обрел независимость и освободился от британской колонизации, то первой страной, которая признала эту независимость, стала молодая советская страна. Все последующие годы СССР оказывал своему южному соседу ощутимую материальную помощь и поддержку, а Афганистан в свою очередь оставался преданным в важнейших политических вопросах.

И когда в результате Апрельской революции 1978 года к власти в этой азиатской стране пришли сторонники идей социализма и провозгласили Афганистан демократической республикой, то оппозиция (радикальные исламисты) объявили вновь созданному правительству священную войну. Под предлогом оказания братскому афганскому народу интернациональной помощи и для защиты своих южных рубежей руководство СССР приняло решение ввести на территорию сопредельной страны свой воинский контингент, тем более что правительство Афганистана неоднократно обращалось к СССР с просьбами об оказании военной помощи. На самом деле все обстояло немного иначе: руководство Советского Союза не могло допустить выхода этой страны из сферы своего влияния, поскольку приход к власти афганской оппозиции мог привести к усилению позиций США в этом регионе, расположенном очень близко к советской территории. То есть, именно в это время Афганистан стал тем местом, где столкнулись интересы двух «сверхдержав», а их вмешательство во внутреннюю политику страны и стало причиной 10-летней афганской войны.

Ход войны

Членами Политбюро ЦК КПСС без согласования с Верховным Советом 12 декабря 1979 года было окончательно принято решение об оказании интернациональной помощи братскому народу Афганистана. И уже 25 декабря части 40-й армии начали переправляться через речку Амударья на территорию сопредельного государства.

В ходе афганской войны можно условно выделить 4 периода:

• I период – с декабря 1979 по февраль 1980. В Афганистан был введен ограниченный контингент, который разместили по гарнизонам. Их задачей был контроль положения в крупных городах, охрана и оборона мест дислокации воинских подразделений. В этот период не проводились боевые действия, но в результате обстрелов и нападений моджахедов советские части несли потери. Так за 1980 год погибло 1500 человек.
• II период – с марта 1980 по апрель 1985. Проведение активных боевых действий и крупных военных операций совместно с силами афганской армии на всей территории государства. Именно в этот период советский воинский контингент понес значительные потери: в 1982 году погибло около 2000 человек, в 1985 – более 2300. В это время афганская оппозиция переместила свои основные вооруженные силы в горные районы, где использовать современную моторизованную технику было сложно. Мятежники перешли к маневренным действиям небольшими отрядами, что не давало возможность использовать для их уничтожения авиацию и артиллерию. Для разгрома противника необходимо было ликвидировать базовые районы сосредоточения моджахедов. В 1980 году в Панджшере была проведена крупная операция, в декабре 1981 в провинции Джаузджан был разгромлен базовый пункт мятежников, в июне 1982 в результате военных действий с массовой высадкой десанта был взят Панджшер. В ущелье Ниджраб в апреле 1983 года были разгромлены отряды оппозиции.
• III период – с мая 1985 по декабрь 1986. Активные боевые действия советского контингента снижаются, воинские операции чаще стали проводится силами афганской армии, которой оказывалась существенная поддержка авиацией и артиллерией. Пресекалась доставка из-за рубежа оружия и боеприпасов для вооружения моджахедов. Были возвращены в СССР 6 танковых, мотострелковых и зенитных полков.
• IV период – с января 1987 по февраль 1989.

Руководство Афганистана и Пакистана при поддержке ООН начали подготовку к мирному урегулированию ситуации в стране. Некоторые советские подразделения совместно с афганской армией проводят операции по разгрому баз боевиков в провинциях Логар, Нангархар, Кабул и Кандагар. Этот период завершился 15 февраля 1988 года выводом всех советских воинских частей из Афганистана.

Итоги Афганской войны

За 10 лет этой войны в Афганистане погибло почти 15 тысяч советских военных, более 6 тысяч остались инвалидами, а около 200 человек до сих считаются пропавшими без вести.

Через три года после ухода советского воинского контингента к власти в стране пришли радикальные исламисты, и в 1992 году Афганистан был провозглашен исламским государством. Но мир и покой в стране так и не наступил.

Первая англо-афганская война
Газни - Хелат - Кахун - Эльфинстон - Джелалабад - Кабул

Первая англо-афганская война - война между Великобританией и Афганистаном 1838-1842 годов.

Причины

Поступательное, в течение первых трёх четвертей XIX века, движение России на Кавказ и Туркестан заставило Англию обратить внимание на Афганистан , в то время ещё отделённый от её индийских владений обширной территорией сикхских и синдских владений. По мере приближения русских владений к границам Афганистана, военное значение Турции и Персии постепенно падало в глазах англичан и взамен этого становилось важным значение Афганистана, сделавшегося единственным барьером, отделявшим русские владения от пределов Индии. Отсюда - мысли о подчинении Афганистана, или, по крайней мере, о прочном с ним союзе сделалась обязательным элементом всех соображений англичан, касавшихся обороны их индийских владений. Но изначальной причиной, заставившей Англию уже в 1808 году вступить в отношения с Афганистаном, являлась не экспансия России на юг, а планы Наполеона по захвату Британской Индии. В 1807 году был подписан франко-иранский союз, позволявшей Франции провести через Иран свои войска с целью захвата Индии, поэтому Ост-Индийской компании пришлось принимать ответные действия. Так как Афганистан являлся «северными воротами» в Индию, было решено отправить туда посольство.

К 1830-м годам перевес оказался на стороне Дост-Мухаммеда, который, оставаясь правителем Кабула и Газни , раздал провинции своим братьям и сыновьям. Лишь Герат ещё оставался во власти Камрана, племянника Шах-Шуджи, последний жил в Индии, получая от англичан небольшую субсидию. Междоусобная война настолько ослабила Афганистан, что соседи стали посягать на некоторые части его территории. С востока стали угрожать Пешавару сикхи , с запада претендовали на Герат персы . Положение Дост-Мухаммеда становилось тяжёлым, но ещё более ухудшилось, когда Шах-Шуджа, побуждаемый англичанами, заключил в 1833 году союз с сикхами и вторгся в Синд, намереваясь затем идти на Кандагар и Кабул.

Находя свои силы для борьбы с ним недостаточными, Дост-Мухаммед отправил в 1834 году посольство в Россию с просьбой о помощи. Посланец эмира Хусейн Али-хан добрался до Оренбурга лишь в 1836 году , где через военного губернатора В. А. Перовского вступил в переговоры с русским правительством. Результатом этих отношений было командирование в 1837 году в Афганистан состоявшего при Перовском поручика И. В. Виткевича . Прибытие в декабре того же года в Кабул Виткевича, обнаружившее начавшиеся между Россией и Афганистаном переговоры, а также движение персидских войск к Герату , произведённое под влиянием русской дипломатии в Тегеране , оказались достаточным для Англии поводом для того, чтобы объявить войну Дост-Мухаммеду.

1 октября 1838 года генералом-губернатором Индии Джорджем Иденом был объявлен манифест, содержавший в себе объявление войны и мотивировку принятого англичанами решения.

Подготовка английского наступления

Ещё в августе 1838 года войсковые части, предназначенные для похода, были предупреждены об этом, а 13 сентября приказом главнокомандующего индийской армией генерала Фэйна был определён состав экспедиционного отряда. Пунктом сосредоточения был назначен Карнул. Отряд состоял из пяти пехотных бригад (15 полков), одной артиллерийской (5 батарей), и одной кавалерийской (3 конных полка). Пехотные бригады были сведены в две дивизии, под началом генералов Коттона и Дункана. Кроме этого отряда, именовавшегося Бенгальской армией и собиравшегося под личным начальством главнокомандующего, в Бомбее формировался другой отряд, в составе трёх бригад, пехотной (3 полка), артиллерийской и кавалерийской под началом генерала Кина (командующего Бомбейской армией). Войска, набранные Шах-Шуджей, имели около 6 тыс. человек. Они должны были вместе с Бенгальской армией переправиться через Инд по дороге на Шикарпур и оттуда идти на Кандагар и Кабул. Наконец, из Пешавара на Кабул должны были направиться сикхские полки Ранджит Сингха , и небольшой отряд индо-британских войск, всего около 10 тыс. человек под началом сына Шах-Шуджи, Теймур Мирзы и под руководством английского капитана Вада. Между тем, пока войска сосредотачивались, обстоятельства в Афганистане сильно изменились: персы, осаждавшие в это время Герат, не смогли его взять, и в начале сентября 1838 вынуждены были удалиться. Виткевича уже не было в Кабуле, Дост-Мухаммед оставался беспомощным. С отступлением персов от Герата, конечно, исчезал всякий предлог к походу в Афганистан, но тогдашний вице-король Индии лорд Оукленд настоял на осуществлении принятого решения. Однако, состав экспедиционного отряда все же был уменьшен до 21 тыс. человек, в том числе бенгальских войск - 9,5 тыс. человек, сосредоточившихся в начале декабря у Фироспура (одна дивизия генерала Коттона, состоявшая из 3 пехотных бригад). Соединённые силы бенгальских и бомбейских войск получили наименование «Индской армии», командование которой было поручено генералу Кину. Количество обозных, сопровождающих войска, было чрезмерно велико и весьма затрудняло их движение; так, за бенгальским контингентом следовал обоз из 30 тыс. вьючных верблюдов с 38 тыс. обозной прислуги. Бенгальские войска должны были следовать из Фироспура на юго-запад, через Багавальпур и затем через Синд до берегов Инда; переправа через реку у Суккура. Отсюда войска должны были следовать на северо-запад через Шикарпур и Баг, к началу Боланского прохода , затем через проход к Кветте , и отсюда через Коджакский перевал к Кандагару.

Силы, которыми располагал в то время Афганистан, были весьма незначительны. Дост-Мухаммед содержал 2,5 тыс. человек пехоты, вооруженных фитильными крупнокалиберными ружьями, 12-13 тыс. всадников и около 45 орудий. Лучшим родом войск являлась кавалерия. Кроме этого «регулярного» войска, имелось ополчение, которое при благоприятных условиях могло дать несколько десятков тысяч необученных, недисциплинированных и плохо вооружённых солдат.

Поход на Кабул

Индская армия к апрелю 1839 года сосредоточилась у Кветты и затем продолжала движение на Кандагар и Газни , не встречая нигде сопротивления со стороны афганцев. Войска испытывали лишения от недостатка в продовольствии, а также в транспортных средствах, вследствие сильного падежа обозных животных. Около 20 тыс. голов пало только на пути до Кандагара. В Кандагар индо-британские войска вступили без боя 25 апреля. Дальнейший путь их лежал на Газни. Этот город оборонялся гарнизоном под началом Гайдер-хана , сына Дост-Мухаммеда. В виду нежелания афганцев сдаваться, англичане миной взорвали крепостную стену и пошли на штурм. Гарнизон дрался до последней возможности. Около 1000 человек его легло в бою, 1600 взяты были в плен, в том числе и сам Гайдер-хан. Британцам победа стоила всего 17 убитых и 165 раненых, в том числе 18 офицеров. Несмотря, однако, на значительное превосходство неприятельских сил, Дост-Мухаммед не пал духом. Полагаясь на силу сопротивления крепости Газни , он решил свои лучшие войска под началом сына Акбар-хана бросить сначала на Пешавар, куда в апреле начали стягиваться сикхские войска Ранджит Сингха , разбить последние и уже затем всеми силами обрушиться на Индскую армию. Однако, быстрое падение Газни разрушило планы эмира. Дост-Мухаммед изменил своё намерение и принял решение с отрядом войск, силой около 6000 человек, выступить из Кабула навстречу Индской армии, и на берегах Кабул-дарьи дать ей сражение. Он дошёл со своими войсками до с. Арганды, где в отряде обнаружились такие тревожные признаки брожения и измены, что на успех сражения не оставалось никакой надежды. Тогда Дост-Мухаммед разрешил (2 августа) своим войскам покориться Шах-Шудже, а сам с небольшой горстью приверженцев (350 чел.) отступил на Бамиан . О бегстве эмира стало известно в британском лагере уже на другой день, за ним была послана погоня, но он успел миновать проходы Гиндукуша и достигнуть Афганского Туркестана. 7 августа Шах-Шуджа торжественно вступил в Кабул, а недели через три сюда же прибыл сикхский отряд Теймур мирзы, который в виду смерти Ранджит-Синга в июне 1839, только в конце июля вступил в Хайберский проход , и после непродолжительной стычки у Али-Меджида, направился в Кабул, не встречая на пути никакого сопротивления.

Начало восстаний

Таким образом Шах-Шуджа был посажен на престол и по духу декларации 1 октября 1838 года войскам надлежало возвращаться в Индию. Но в виду сомнительного положения дел, решено было возвратить домой лишь половину Индской армии, а прочие войска должны были оставаться в Афганистане под началом генерала Коттона. В сентябре из Кабула ушла вся бомбейская дивизия, направляясь через Боланский проход. В октябре ушла часть Бенгальского отряда, направляясь через Пешавар . В Афганистане остались: 7 тыс. человек англо-индийских войск. 13 тыс.человек Шах-Шуджи (содержавшихся за счет Ост-Индской компании) и 5 тыс. сикхского контингента. Главная масса этих войск оставалась в Кабуле, значительное их число было в Джелалабаде , а небольшие отряды были расположены в Кандагаре, Газни и Бамиане. Сначала всё обстояло благополучно. Прилив в страну денег внес в неё оживление и усилил торгово-промышленную деятельность, но затем подорожание предметов первой необходимости, назойливое вторжение иноземцев во внутренние дела страны, систематическое оскорбление ими религиозных и семейных чувств народа и другие причины внесли в страну общее недовольство. Назревая постепенно, оно начало обнаруживаться вскоре отдельными восстаниями в разных частях Афганистана. Гильзаи, немало тревожившие Индскую армию на пути её от Кандагара в Газни, не признавали власти Шах-Шуджи и продолжали прерывать сообщения между Кабулом и Газни. Они были усмирены, но ненадолго, в сентябре 1839 года экспедицией майора Утрама. Весной следующего года гильзаи подняли восстание в более широких размерах, причём посланные против них войска генерала Нота с большим трудом привели их к покорности. Осенью же 1839 года возмутились хайберцы. Весной 1840 года восстали хазарейцы (возле Бамиана).

Пленение Дост-Мухаммеда

Между тем, Дост-Мухаммед, после недолгого своего пребывания в Хульме, попробовал искать убежища у бухарского эмира Насруллы, но ошибся в своих расчетах и возвратился обратно в Хульм. Около этого времени (середина 1840) англичане, с целью повлиять на узбекских владетелей Афганского Туркестана, выдвинули небольшой отряд к северу от Бамиана, к Байгаку . Дост-Мухаммед воспользовался этим обстоятельством и уговорил хульмского хана напасть на Байгак. 30 августа произведено было нападение на британский пост и занимавший его отряд должен был отступить к Бамиану. Дост-Мухаммед с узбекским отрядом преследовал англичан, но 18 сентября был разбит туземными частями генерала Денни. Потеряв надежду на содействие узбеков, Дост-Мухаммед ушёл в Кугистан (провинция к северу от Кабула) и поднял в нём волнение. Против повстанцев из Кабула был выслан отряд под началом генерала Сэля. В Перванской долине (к северу от Чарикара) 2 ноября произошло сражение, в котором англичане понесли поражение. На следующий день отряд Сэля отступил к Чарикару . Таково было положение дел, когда совершилось непонятное и до сих пор не выясненное историей событие. На третий день после Перванского боя Дост-Мухаммед явился в Кабул и отдал себя в распоряжение англичан. Неудача у Насруллы, слабость узбеков, боязнь за свою голову, вероятно, недурно оцененную англичанами, вот, по-видимому обстоятельства, могущие служить разгадкой поступка Дост-Мухаммеда. Сдавшийся эмир был направлен на жительство в Индию.

Восстание

С удалением Дост-Мухаммеда и после неудачи Хивинского похода Перовского , пребывание англичан в Афганистане теряло свой смысл, почему Шах-Шуджа и напомнил им об этом. Однако, англичане, по-видимому, не намеревались уходить, устраиваясь в стране, как у себя дома, разводя здесь сады, строя дома, выписывая из Индии свои семьи. Такое поведение иноземцев ещё больше настраивало против них афганское население. Озлобление постепенно увеличивалось. Мятежи и волнения стали возникать между дураниями, гильзаями и другими племенами Афганистана. Усмирение этих вспышек поглощало всё внимание англичан, но чем дальше, тем менее успешным оно становилось. Положение дел грозило общим восстанием, которое и не замедлило обнаружиться. Поводом к нему послужило сокращение и даже прекращение денежных субсидий, выдававшихся вождям гильзаев, кугистанцев, кызылбашей и других афганских племён. Шах-Шуджа, на ряд обращённых к нему по этому поводу претензий, сослался на своеволие англичан, намекнувши на желательность освободиться от иноземцев. Этого намёка было достаточно, чтобы в конце сентября 1841 года составился заговор с целью возвращения потерянного и ниспровержения господства иностранцев. Англичане, предупреждённые о заговоре, ничего не предпринимали. Начался ряд восстаний.

В конце сентября восточные гильзаи заперли в своих горах все проходы, ведущие из Кабула в Джелалабадскую область , прервав сообщение англичан с Индией. Усмирение гильзаев было поручено генералу Сэлю, уже назначенному со своей бригадой к возвращению в Индию через Пешавар. Он должен был навести порядок на гильзайских землях, следуя в Джелалабад. 11 октября он вступил в Хурд-Кабульское ущелье и, ведя по пути непрерывные бои с мятежниками, к 30 октября едва добрался до Гандамака , понеся значительные потери.

Одновременно вспыхнуло восстание в Кугистане и на пространстве между Кабулом и Кандагаром. Наконец 2 ноября произошла резня в самом Кабуле и одной из первых жертв пал англичанин Бёрнс , состоявший при Шах-Шудже в качестве неофициального советника. Два дома, в которых помещалась британская миссия были разграблены, караулы при них были вырезаны, казна (170 тыс. рупий) разграблена, вся прислуга перебита. И все это было совершено в присутствии 6 тыс. британских войск, запершихся в укреплённом лагере в расстоянии получаса пути от возмутившегося города. Со стороны генерала Эльфинстона, командовавшего в это время войсками под Кабулом не последовало никакого распоряжения, ни один британский офицер не явился на выручку своих.

Безнаказанность резни 2 ноября 1841 явилась в глазах афганцев свидетельством слабости англичан, весть об успехе восстания облетела всю страну и толпы гази (сподвижников за веру) отовсюду повалили в город. Шах-Шуджа заперся в кабульской цитадели Бала-Гиссар и ждал исхода событий. Во главе восстания стояли магометзаи, родственники Дост-Мухаммеда, избравшие эмиром Мухаммед-Земан-хана, племянника Дост-Мухаммеда и бывшего правителя Джелалабадской области. У английских войск была отнята большая часть их провиантских и артиллерийских запасов. В Кударе возмутившиеся солдаты Кугистанского полка сами перерезали своих английских офицеров. В Чарикаре полк гуркхов был осаждён афганцами в своих казармах, вынужден оставить их за недостатком воды и на пути к Кабулу был истреблён. В Чейн-дабаде, между Кабулом и Газни, был вырезан отряд капитана Вудборна. Отряд капитана Фирриза был осаждён в Хайберских горах несколькими тысячами афганцев и едва пробился до Пешавара.

Отступление и уничтожение отряда Эльфинстона

Слабый и нерешительный Эльфинстон видел всё спасение лишь в отступлении. Вместо того, чтобы принять энергичные меры, он вступил с афганцами в переговоры. Войска между тем голодали и постепенно совершенно деморализовались. Переговоры тянулись бесконечно. Английский представитель Макнактен, приглашённый на свидание с Акбар-ханом, был изменнически убит 23-го декабря. Его отрубленную голову, воткнув на пику, понесли по улицам города, а изуродованное тело было выставлено на поругание на Кабульском базаре в течение трёх дней. Со смертью Макнактена, вожди восстания сочли недействительным выработанный им договор и предложили Эльфинстону новые, более унизительные условия. В первый день 1842 года договор с афганцами был скреплен печатями 18-ти сердарей. Во исполнение этого договора англичанами были сданы афганцам: все денежные суммы, в количестве 1400000 рупий , вся артиллерия, за исключением 9 пушек, много различного огнестрельного и холодного оружия, все снаряды, амуниция, все больные и тяжело раненые с двумя при них врачами и, наконец, заложники в числе 6 офицеров. Обещанный же договором конвой из числа афганских войск не был назначен. Не получая обещанного конвоя, Эльфинстон решился двинуться в путь на свой страх и риск и 6 января английские войска в числе 4,5 тыс. человек боевого состава, с нестроевыми, женщинами, детьми и лагерной прислугой, выступили из Кабула, направляясь к Хурд-Кабульскому ущелью. Едва хвост колонны покинул лагерь, как начались нападения афганцев, орудия скоро были отняты у англичан и весь отряд был превращен в толпу, охваченную паникой. Недалеко от Джелалабада, где находился со своим отрядом генерал Сэль, афганцы довершили истребление отряда Эльфинстона. Те, что спаслись здесь, погибли дальше от холода, голода и лишений. Из 16 тыс. человек, выступивших из-под Кабула, уцелел единственный человек - доктор Брайден, который 14 января, израненный и совершенно истомлённый голодом, добрался до Джелалабада.

Окончание войны

Судьба других британских отрядов, находившихся в Афганистане, была следующая. Сэль удачно держался в Джелалабаде, отражая и даже рассеивая скопища афганцев, также удерживался и генерал Нотт в Кандагаре . Оба отказались сдать афганцам занятые ими позиции, несмотря на предписание Эльфинстона, выполнявшего договор 1 января. В Келат-и-Гильзае успешно держался капитан Креги. В Газни долго сопротивлялся полковник Памер, но поверив афганцам, что они его пропустят в Пешавар , сдал цитадель (6 марта). Последовало немедленное нападение на гарнизон, и он был весь истреблен, за исключением Памера и нескольких офицеров, взятых в плен. Сообщения между Индией и Кабулом были прерваны ещё в октябре 1841 года. Когда в Калькутте были получены известия о кабульском восстании, через Пешавар была послана для поддержки кабульской армии бригада генерала Вильда, но она (январь 1842) не могла пробиться через Хайберский проход и была отброшена с большим уроном. Для спасения оставшихся в Афганистане отрядов Сэля и Нотта были приняты следующие меры: Поллок, сменивший Вильда, был усилен 4 пехотными полками, кавалерией и артиллерией, а из Синда была двинута на Кандагар бригада генерала Энглянда. Последний в конце марта был встречен на Коджакском перевале афганцами и отступил к Кветте. Поллок уже в феврале был в Пешаваре , но оставался здесь в течение двух месяцев. В дальнейшем, однако, действия англичан были более решительными и удачными. Выступив 3 апреля, Поллок прошёл в несколько дней до Джелалабада, где и соединился с Сэлем. 10 мая, после небольшого дела на Коджакском перевале, прибыл в Кандагар и генерал Энглянд.

После этого британским войскам предстояло или уйти из Афганистана, или наступлением вглубь страны восстановить свой престиж и освободить заложников и пленных. Новый вице-король склонялся к первому, общественное мнение Англии громко требовало второго. Наконец, Нотту было приказано начать отступление из Афганистана, но кружным путём, через Газни-Кабул-Пешавар, Поллоку же было предложено поддержать Нотта движением на Кабул. Нотт выступил из Кандагара 7, Поллок из Джелалабада 20 августа. Между тем, в Кабуле, со времени ухода Эльфинстона продолжались междоусобные распри, что значительно ослабило способность афганцев к сопротивлению. Полок и Нотт двигались к Кабулу почти беспрепятственно, легко рассеивая нестройные толпы афганцев. 15 сентября в Кабул прибыл Поллок, а на другой день и Нотт. Отсюда были посланы ими в различные части страны карательные экспедиции, а Кабул отдан войскам на разграбление. После почти месячного пребывания под Кабулом, 12 октября английские отряды выступили на Пешавар. Это отступление было похоже на бегство. Отряд Нотта, шедший позади подвергался непрерывным нападениям афганцев. В последних числах декабря войска достигли пределов Индии. Тогда же Дост-Мухаммед получил разрешение возвратиться в Афганистан, где, в виду смерти Шах-Шуджи, вскоре и занял престол эмиров. Так закончилась первая англо-афганская война. Она стоила более 18 тыс. человек, 25 млн фунтов стерлингов и сильно умалила политическое значение и военный престиж англичан в Средней Азии.

См. также

Источники

• Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. - СПб. : т-во И. В. Сытина, 1911-1915.

В культуре

Напишите отзыв о статье "Первая англо-афганская война"

Литература

• Халфин Н. А. Провал британской агрессии в Афганистане
• (англ.)
• (англ.)
• (англ.)

Примечания

1800- 1809 1810- 1819 1820- 1829 1830- 1839 1840- 1849 1850- 1859 1860- 1869 1870- 1879 1880- 1889 1890- 1899

Отрывок, характеризующий Первая англо-афганская война

– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.

Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.

На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu"il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n"avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.

Поступательное, в течение первых трёх четвертей XIX века, движение России на Кавказ и Туркестан заставило Англию обратить внимание на Афганистан , в то время ещё отделённый от её индийских владений обширной территорией сикхских и синдских владений. По мере приближения русских владений к границам Афганистана, военное значение Турции и Персии постепенно падало в глазах англичан и взамен этого становилось важным значение Афганистана, сделавшегося единственным барьером, отделявшим русские владения от пределов Индии. Отсюда - мысль о подчинении Афганистана или, по крайней мере, о прочном с ним союзе сделалась обязательным элементом всех соображений англичан, касавшихся обороны их индийских владений. Но изначальной причиной, заставившей Англию уже в 1808 году вступить в отношения с Афганистаном, являлась не экспансия России на юг, а планы Наполеона по захвату Британской Индии. В 1807 году был подписан франко-иранский союз, позволявший Франции провести через Иран свои войска с целью захвата Индии, поэтому Ост-Индийской компании пришлось принимать ответные действия. Так как Афганистан являлся «северными воротами» в Индию, было решено отправить туда посольство.

К 1830-м годам перевес оказался на стороне Дост-Мухаммеда, который, оставаясь правителем Кабула и Газни , раздал провинции своим братьям и сыновьям. Лишь Герат ещё оставался во власти Камрана, племянника Шах-Шуджи, последний жил в Индии, получая от англичан небольшую субсидию. Междоусобная война настолько ослабила Афганистан, что соседи стали посягать на некоторые части его территории. С востока стали угрожать Пешавару сикхи , с запада претендовали на Герат персы . Положение Дост-Мухаммеда становилось тяжёлым, но ещё более ухудшилось, когда Шах-Шуджа, побуждаемый англичанами, заключил в 1833 году союз с сикхами и вторгся в Синд, намереваясь затем идти на Кандагар и Кабул.

Находя свои силы для борьбы с ним недостаточными, Дост-Мухаммед отправил в 1834 году посольство в Россию с просьбой о помощи. Посланец эмира Хусейн Али-хан добрался до Оренбурга лишь в 1836 году , где через военного губернатора В. А. Перовского вступил в переговоры с русским правительством. Результатом этих отношений было командирование в 1837 году в Афганистан состоявшего при Перовском поручика И. В. Виткевича . Прибытие в декабре того же года в Кабул Виткевича, обнаружившее начавшиеся между Россией и Афганистаном переговоры, а также движение персидских войск к Герату , произведённое под влиянием русской дипломатии в Тегеране , оказались достаточным для Англии поводом для того, чтобы объявить войну Дост-Мухаммеду.

1 октября 1838 года генералом-губернатором Индии Джорджем Иденом был объявлен манифест, содержавший в себе объявление войны и мотивировку принятого англичанами решения.

Подготовка английского наступления

Ещё в августе 1838 года войсковые части, предназначенные для похода, были предупреждены об этом, а 13 сентября приказом главнокомандующего индийской армией генерала Фэйна был определён состав экспедиционного отряда. Пунктом сосредоточения был назначен Карнул. Отряд состоял из пяти пехотных бригад (15 полков), одной артиллерийской (5 батарей), и одной кавалерийской (3 конных полка). Пехотные бригады были сведены в две дивизии, под началом генералов Коттона и Дункана. Кроме этого отряда, именовавшегося Бенгальской армией и собиравшегося под личным начальством главнокомандующего, в Бомбее формировался другой отряд, в составе трёх бригад, пехотной (3 полка), артиллерийской и кавалерийской под началом генерала Кина (командующего Бомбейской армией). Войска, набранные Шах-Шуджей, имели около 6 тыс. человек. Они должны были вместе с Бенгальской армией переправиться через Инд по дороге на Шикарпур и оттуда идти на Кандагар и Кабул. Наконец, из Пешавара на Кабул должны были направиться сикхские полки Ранджит Сингха , и небольшой отряд индо-британских войск, всего около 10 тыс. человек под началом сына Шах-Шуджи, Теймур Мирзы и под руководством английского капитана Вада. Между тем, пока войска сосредотачивались, обстоятельства в Афганистане сильно изменились: персы, осаждавшие в это время Герат, не смогли его взять, и в начале сентября 1838 вынуждены были удалиться. Виткевича уже не было в Кабуле, Дост-Мухаммед оставался беспомощным. С отступлением персов от Герата, конечно, исчезал всякий предлог к походу в Афганистан, но тогдашний вице-король Индии лорд Оукленд настоял на осуществлении принятого решения. Однако, состав экспедиционного отряда все же был уменьшен до 21 тыс. человек, в том числе бенгальских войск - 9,5 тыс. человек, сосредоточившихся в начале декабря у Фироспура (одна дивизия генерала Коттона, состоявшая из 3 пехотных бригад). Соединённые силы бенгальских и бомбейских войск получили наименование «Индской армии», командование которой было поручено генералу Кину. Количество обозных, сопровождающих войска, было чрезмерно велико и весьма затрудняло их движение; так, за бенгальским контингентом следовал обоз из 30 тыс. вьючных верблюдов с 38 тыс. обозной прислуги. Бенгальские войска должны были следовать из Фироспура на юго-запад, через Багавальпур и затем через Синд до берегов Инда; переправа через реку у Суккура. Отсюда войска должны были следовать на северо-запад через Шикарпур и Баг, к началу Боланского прохода , затем через проход к Кветте , и отсюда через Коджакский перевал к Кандагару.

Силы, которыми располагал в то время Афганистан, были весьма незначительны. Дост-Мухаммед содержал 2,5 тыс. человек пехоты, вооруженных фитильными крупнокалиберными ружьями, 12-13 тыс. всадников и около 45 орудий. Лучшим родом войск являлась кавалерия. Кроме этого «регулярного» войска, имелось ополчение, которое при благоприятных условиях могло дать несколько десятков тысяч необученных, недисциплинированных и плохо вооружённых солдат.

Поход на Кабул

Индская армия к апрелю 1839 года сосредоточилась у Кветты и затем продолжала движение на Кандагар и Газни , не встречая нигде сопротивления со стороны афганцев. Войска испытывали лишения от недостатка в продовольствии, а также в транспортных средствах, вследствие сильного падежа обозных животных. Около 20 тыс. голов пало только на пути до Кандагара. В Кандагар индо-британские войска вступили без боя 25 апреля. Дальнейший путь их лежал на Газни. Этот город оборонялся гарнизоном под началом Гайдер-хана, сына Дост-Мухаммеда. В виду нежелания афганцев сдаваться, англичане миной взорвали крепостную стену и пошли на штурм. Гарнизон дрался до последней возможности. Около 1000 человек его легло в бою, 1600 взяты были в плен, в том числе и сам Гайдер-хан. Британцам победа стоила всего 17 убитых и 165 раненых, в том числе 18 офицеров. Несмотря, однако, на значительное превосходство неприятельских сил, Дост-Мухаммед не пал духом. Полагаясь на силу сопротивления крепости Газни , он решил свои лучшие войска под началом сына Акбар-хана бросить сначала на Пешавар, куда в апреле начали стягиваться сикхские войска Ранджит Сингха , разбить последние и уже затем всеми силами обрушиться на Индскую армию. Однако, быстрое падение Газни разрушило планы эмира. Дост-Мухаммед изменил своё намерение и принял решение с отрядом войск, силой около 6000 человек, выступить из Кабула навстречу Индской армии, и на берегах Кабул-дарьи дать ей сражение. Он дошёл со своими войсками до с. Арганды, где в отряде обнаружились такие тревожные признаки брожения и измены, что на успех сражения не оставалось никакой надежды. Тогда Дост-Мухаммед разрешил (2 августа) своим войскам покориться Шах-Шудже, а сам с небольшой горстью приверженцев (350 чел.) отступил на Бамиан . О бегстве эмира стало известно в британском лагере уже на другой день, за ним была послана погоня, но он успел миновать проходы Гиндукуша и достигнуть Афганского Туркестана. 7 августа Шах-Шуджа торжественно вступил в Кабул, а недели через три сюда же прибыл сикхский отряд Теймур мирзы, который в виду смерти Ранджит-Синга в июне 1839, только в конце июля вступил в Хайберский проход , и после непродолжительной стычки у Али-Меджида, направился в Кабул, не встречая на пути никакого сопротивления.

Начало восстаний

Таким образом Шах-Шуджа был посажен на престол и по духу декларации 1 октября 1838 года войскам надлежало возвращаться в Индию. Но в виду сомнительного положения дел, решено было возвратить домой лишь половину Индской армии, а прочие войска должны были оставаться в Афганистане под началом генерала Коттона. В сентябре из Кабула ушла вся бомбейская дивизия, направляясь через Боланский проход. В октябре ушла часть Бенгальского отряда, направляясь через Пешавар . В Афганистане остались: 7 тыс. человек англо-индийских войск. 13 тыс.человек Шах-Шуджи (содержавшихся за счет Ост-Индской компании) и 5 тыс. сикхского контингента. Главная масса этих войск оставалась в Кабуле, значительное их число было в Джелалабаде , а небольшие отряды были расположены в Кандагаре, Газни и Бамиане. Сначала всё обстояло благополучно. Прилив в страну денег внес в неё оживление и усилил торгово-промышленную деятельность, но затем подорожание предметов первой необходимости, назойливое вторжение иноземцев во внутренние дела страны, систематическое оскорбление ими религиозных и семейных чувств народа и другие причины внесли в страну общее недовольство. Назревая постепенно, оно начало обнаруживаться вскоре отдельными восстаниями в разных частях Афганистана. Гильзаи, немало тревожившие Индскую армию на пути её от Кандагара в Газни, не признавали власти Шах-Шуджи и продолжали прерывать сообщения между Кабулом и Газни. Они были усмирены, но ненадолго, в сентябре 1839 года экспедицией майора Утрама. Весной следующего года гильзаи подняли восстание в более широких размерах, причём посланные против них войска генерала Нота с большим трудом привели их к покорности. Осенью же 1839 года возмутились хайберцы. Весной 1840 года восстали хазарейцы (возле Бамиана).

Пленение Дост-Мухаммеда

Между тем, Дост-Мухаммед, после недолгого своего пребывания в Хульме, попробовал искать убежища у бухарского эмира Насруллы, но ошибся в своих расчетах и возвратился обратно в Хульм. Около этого времени (середина 1840) англичане, с целью повлиять на узбекских владетелей Афганского Туркестана, выдвинули небольшой отряд к северу от Бамиана, к Байгаку. Дост-Мухаммед воспользовался этим обстоятельством и уговорил хульмского хана напасть на Байгак. 30 августа произведено было нападение на британский пост и занимавший его отряд должен был отступить к Бамиану. Дост-Мухаммед с узбекским отрядом преследовал англичан, но 18 сентября был разбит туземными частями генерала Денни. Потеряв надежду на содействие узбеков, Дост-Мухаммед ушёл в Кугистан (провинция к северу от Кабула) и поднял в нём волнение. Против повстанцев из Кабула был выслан отряд под началом генерала Сэля. В Перванской долине (к северу от Чарикара) 2 ноября произошло сражение, в котором англичане понесли поражение. На следующий день отряд Сэля отступил к Чарикару . Таково было положение дел, когда совершилось непонятное и до сих пор не выясненное историей событие. На третий день после Перванского боя Дост-Мухаммед явился в Кабул и отдал себя в распоряжение англичан. Неудача у Насруллы, слабость узбеков, боязнь за свою голову, вероятно, недурно оцененную англичанами, вот, по-видимому обстоятельства, могущие служить разгадкой поступка Дост-Мухаммеда. Сдавшийся эмир был направлен на жительство в Индию.

Восстание

С удалением Дост-Мухаммеда и после неудачи Хивинского похода (1839-1840) Перовского , пребывание англичан в Афганистане теряло свой смысл, почему Шах-Шуджа и напомнил им об этом. Однако, англичане, по-видимому, не намеревались уходить, устраиваясь в стране, как у себя дома, разводя здесь сады, строя дома, выписывая из Индии свои семьи. Такое поведение иноземцев ещё больше настраивало против них афганское население. Озлобление постепенно увеличивалось. Мятежи и волнения стали возникать между дураниями, гильзаями и другими племенами Афганистана. Усмирение этих вспышек поглощало всё внимание англичан, но чем дальше, тем менее успешным оно становилось. Положение дел грозило общим восстанием, которое и не замедлило обнаружиться. Поводом к нему послужило сокращение и даже прекращение денежных субсидий, выдававшихся вождям гильзаев, кугистанцев, кызылбашей и других афганских племён. Шах-Шуджа, на ряд обращённых к нему по этому поводу претензий, сослался на своеволие англичан, намекнувши на желательность освободиться от иноземцев. Этого намёка было достаточно, чтобы в конце сентября 1841 года составился заговор с целью возвращения потерянного и ниспровержения господства иностранцев. Англичане, предупреждённые о заговоре, ничего не предпринимали. Начался ряд восстаний.

В конце сентября восточные гильзаи заперли в своих горах все проходы, ведущие из Кабула в Джелалабадскую область , прервав сообщение англичан с Индией. Усмирение гильзаев было поручено генералу Сэлю, уже назначенному со своей бригадой к возвращению в Индию через Пешавар. Он должен был навести порядок на гильзайских землях, следуя в Джелалабад. 11 октября он вступил в Хурд-Кабульское ущелье и, ведя по пути непрерывные бои с мятежниками, к 30 октября едва добрался до Гандамака, понеся значительные потери.

Одновременно вспыхнуло восстание в Кугистане и на пространстве между Кабулом и Кандагаром. Наконец 2 ноября произошла резня в самом Кабуле и одной из первых жертв пал англичанин Бёрнс , состоявший при Шах-Шудже в качестве неофициального советника. Два дома, в которых помещалась британская миссия были разграблены, караулы при них были вырезаны, казна (170 тыс. рупий) разграблена, вся прислуга перебита. И все это было совершено в присутствии 6 тыс. британских войск, запершихся в укреплённом лагере в расстоянии получаса пути от возмутившегося города. Со стороны генерала Эльфинстона , командовавшего в это время войсками под Кабулом не последовало никакого распоряжения, ни один британский офицер не явился на выручку своих.

Безнаказанность резни 2 ноября 1841 явилась в глазах афганцев свидетельством слабости англичан, весть об успехе восстания облетела всю страну и толпы гази (сподвижников за веру) отовсюду повалили в город. Шах-Шуджа заперся в кабульской цитадели Бала-Гиссар и ждал исхода событий. Во главе восстания стояли магометзаи, родственники Дост-Мухаммеда, избравшие эмиром Мухаммед-Земан-хана, племянника Дост-Мухаммеда и бывшего правителя Джелалабадской области. У английских войск была отнята большая часть их провиантских и артиллерийских запасов. В Кударе возмутившиеся солдаты Кугистанского полка сами перерезали своих английских офицеров. В Чарикаре полк гуркхов был осаждён афганцами в своих казармах, вынужден оставить их за недостатком воды и на пути к Кабулу был истреблён. В Чейн-дабаде, между Кабулом и Газни, был вырезан отряд капитана Вудборна. Отряд капитана Фирриза был осаждён в Хайберских горах несколькими тысячами афганцев и едва пробился до Пешавара.

Отступление и уничтожение отряда Эльфинстона

Слабый и нерешительный Эльфинстон видел всё спасение лишь в отступлении. Вместо того, чтобы принять энергичные меры, он вступил с афганцами в переговоры. Войска между тем голодали и постепенно совершенно деморализовались. Переговоры тянулись бесконечно. Английский представитель Макнактен, приглашённый на свидание с Акбар-ханом, был изменнически убит 23-го декабря. Его отрубленную голову, воткнув на пику, понесли по улицам города, а изуродованное тело было выставлено на поругание на Кабульском базаре в течение трёх дней. Со смертью Макнактена, вожди восстания сочли недействительным выработанный им договор и предложили Эльфинстону новые, более унизительные условия. В первый день 1842 года договор с афганцами был скреплен печатями 18-ти сердарей. Во исполнение этого договора англичанами были сданы афганцам: все денежные суммы, в количестве 1400000 рупий , вся артиллерия, за исключением 9 пушек, много различного огнестрельного и холодного оружия, все снаряды, амуниция, все больные и тяжело раненые с двумя при них врачами и, наконец, заложники в числе 6 офицеров. Обещанный же договором конвой из числа афганских войск не был назначен. Не получая обещанного конвоя, Эльфинстон решился двинуться в путь на свой страх и риск и 6 января английские войска в числе 4,5 тыс. человек боевого состава, с нестроевыми, женщинами, детьми и лагерной прислугой, выступили из Кабула, направляясь к Хурд-Кабульскому ущелью. Едва хвост колонны покинул лагерь, как начались нападения афганцев, орудия скоро были отняты у англичан и весь отряд был превращен в толпу, охваченную паникой. Недалеко от Джелалабада, где находился со своим отрядом генерал Сэль, афганцы довершили истребление отряда Эльфинстона. Те, что спаслись здесь, погибли дальше от холода, голода и лишений. Из 16 тыс. человек, выступивших из-под Кабула, уцелел единственный человек - доктор Брайден, который 14 января, израненный и совершенно истомлённый голодом, добрался до Джелалабада.

Окончание войны

Судьба других британских отрядов, находившихся в Афганистане, была следующая. Сэль удачно держался в Джелалабаде, отражая и даже рассеивая скопища афганцев, также удерживался и генерал Уильям Нотт в Кандагаре . Оба отказались сдать афганцам занятые ими позиции, несмотря на предписание Эльфинстона, выполнявшего договор 1 января. В Келат-и-Гильзае успешно держался капитан Креги. В Газни долго сопротивлялся полковник Памер, но, поверив афганцам, что они его пропустят в Пешавар , сдал цитадель (6 марта). Последовало немедленное нападение на гарнизон, и он был весь истреблён, за исключением Памера и нескольких офицеров, взятых в плен. Сообщения между Индией и Кабулом были прерваны ещё в октябре 1841 года. Когда в Калькутте были получены известия о кабульском восстании, через Пешавар была послана для поддержки кабульской армии бригада генерала Вильда, но она (январь 1842) не могла пробиться через Хайберский проход и была отброшена с большим уроном. Для спасения оставшихся в Афганистане отрядов Сэля и Нотта были приняты следующие меры: Поллок, сменивший Вильда, был усилен 4 пехотными полками, кавалерией и артиллерией, а из Синда была двинута на Кандагар бригада генерала Энглянда. Последний в конце марта был встречен на Коджакском перевале афганцами и отступил к Кветте. Поллок уже в феврале был в Пешаваре , но оставался здесь в течение двух месяцев. В дальнейшем, однако, действия англичан были более решительными и удачными. Выступив 3 апреля, Поллок прошёл в несколько дней до Джелалабада, где и соединился с Сэлем. 10 мая, после небольшого дела на Коджакском перевале, прибыл в Кандагар и генерал Энглянд.

После этого британским войскам предстояло или уйти из Афганистана, или наступлением вглубь страны восстановить свой престиж и освободить заложников и пленных. Новый вице-король (Эдвард Лоу) склонялся к первому, общественное мнение Англии громко требовало второго. Наконец, Нотту было приказано начать отступление из Афганистана, но кружным путём, через Газни-Кабул-Пешавар, Поллоку же было предложено поддержать Нотта движением на Кабул. Нотт выступил из Кандагара 7, Поллок из Джелалабада 20 августа. Между тем, в Кабуле, со времени ухода Эльфинстона продолжались междоусобные распри, что значительно ослабило способность афганцев к сопротивлению. Полок и Нотт двигались к Кабулу почти беспрепятственно, легко рассеивая нестройные толпы афганцев. 15 сентября в Кабул прибыл Поллок, а на другой день и Нотт. Отсюда были посланы ими в различные части страны карательные экспедиции, а Кабул отдан войскам на разграбление. После почти месячного пребывания под Кабулом, 12 октября английские отряды выступили на Пешавар. Это отступление было похоже на бегство. Отряд Нотта, шедший позади подвергался непрерывным нападениям афганцев. В последних числах декабря войска достигли пределов Индии. Тогда же Дост-Мухаммед получил разрешение возвратиться в Афганистан, где, в виду смерти Шах-Шуджи, вскоре и занял престол эмиров. Несмотря на отступление, британцы усилили своё военное присутствие на территории Афганистана. Так закончилась первая англо-афганская война. Она стоила более 18 тыс. человек, 25 млн фунтов стерлингов и подорвала в значительной мере престиж английской армии, но и при этом усилила её присутствие в Средней Азии.

В конце 1838 г. английские войска общей численностью свыше 30 тыс. человек были подготовлены для нападения на Афганистан. Однако общая численность его была значительно большей, так как при войске находилось около 38 тыс. обозной и лагерной прислуги. Фактическим руководителем экспедиции был секретарь англо-индийского правительства Вильям Макнотен, находившийся при Шудже в качестве «посла и министра». Основная часть войск была собрана в Фирозпуре, на реке Сатледж. Она получила название "армии Инда" и состояла из двух дивизий англо-индийских войск (5 бригад пехоты и 2 бригады кавалерии).

Кроме того, в этом походе должен был участвовать и так называемый "шахский контингент": это были "вооруженные силы" Шуджи уль-Мулька, насчитывавшие 6 тыс. человек. Сюда входили деклассированные элементы, набранные во владениях Ост-Индской компании. Сущность этих войск хорошо охарактеризовал английский историк Д. Форрест. Он писал: "Шахский контингент, как его благозвучно именовало британское правительство, находился под командой британских офицеров, получил обмундирование из британских складов, а деньги - из Индийского казначейства (речь идет о средствах, которыми распоряжались английские власти в Индии. - Н. X.)". Командовали войсками Шуджи уль-Мулька бригадир Роберте, а затем бригадир Анкетиль.

Отряд сикхских войск, под командованием капитана Уэйда и сына Шуджи уль-Мулька – Тимура, должен был наступать со стороны Пешавара. В устье реки Инд, близ Карачи должна была высадиться вторая группа английских войск.

Афганская армия насчитывала около 15 тысяч человек и имела худшее вооружение.

Уильям Макнотен, который занял пост "посла и полномочного министра" при шахе Шудже, являлся фактическим руководителем экспедиции. Поскольку этот "монарх" полностью зависел от Англии, Макнотен выступал, по сути дела, в роли неограниченного диктатора, хотя и действовал от имени эмира.

Англичане рассчитывали на быструю победу без особых усилий, так как считали, что Дост Мухаммед не мог им противопоставить сильную армию. Интервенты располагали почти трехкратным численным перевесом и несомненным техническим превосходством. Так в донесении о политическом положении в Кабуле, написанном Бернсом во время его дипломатической миссии, в ноябре 1837 г., сообщалось, что войско Дост Мухаммеда состоит из 12-13 тыс. всадников, 2500 пехотинцев и имеет 45 пушек. В другом письме Макнотену от 19-20 июня 1838 г. Бернс не только подтверждал, что афганская армия не превышает 15 тыс. человек, но добавлял, что она вместе со всем народом перейдет на сторону Шуджи уль-Мулька .

1 окт. 1838 генерал-губернатор Индии лорд Аукленд объявил войну Афганистану под тем предлогом, что Дост-Мохаммед несправедливо воевал с британским союзником Ранджит-Сингом, что воинственные планы афганских государей обнаруживали неприязненные намерения относительно Индии и что Шуях-Шах в качестве законного наследника престола обратился к покровительству Англии.

В 1839 году англичане вторгаются в Синд. Они начинают бомбардировку порта Карачи, и вскоре им удается захватить его. Синдским эмирам был навязан кабальный договор, который обязывал их выплачивать дань интервентам. Келатское ханство было оккупировано Британскими войсками. Правитель Келатского ханства Мехраб-хана был вынужден принять обязательство об охране коммуникаций английской армии. Так же он должен был обеспечить ее транспортом. Вскоре агрессоры миновали Боланский и Ходжакский проходы.

В начале апреля 1839 г. все отряды, предназначенные для вторжения в Афганистан через Кандагар, соединились в Квете. А 25 апреля 1839 г. они уже вступили в город Кандагар. В Кандагаре был разыгран спектакль торжественной коронации Шуджи уль-Мулька. Незадолго до этого, 7 мая 1839 г., Шуджи подписал договор из восьми пунктов, фактически уничтожающий независимость страны. Макнотен с упоением сообщал Окленду, что ставленник Англии встретил горячий прием населения, а генерал-губернатор немедленно известил Лондон о "дружественном расположении, проявленном афганским населением" . Английский историк Форрест дает красочную картину вступления шаха Шуджи в Кандагар: "Английские офицеры в своих алых с золотом мундирах были слева от него, и едва ли полдюжины потрепанных, грязных, плохо одетых афганских последователей - справа. Не более ста афганцев прибыло из Кандагара, чтобы посмотреть эту инсценировку, но и среди них слышался ропот против неверных, которые вторглись в их страну" .

Нападение англичан было неожиданностью Афганского государства, так как ни афганский народ, ни правительство Дост Мухаммеда не было готово к войне. Агрессорам удалось без всяких усилий вторгнуться в Афганистан и захватить Кандагар.

При захвате Кандагара в городе правили баракзайские сардары Кохендиль-хан и его братья. После падения Кандагара они бежали в западные районы страны. Позднее они переместились в Сеистан. Англичане предложили им переехать в Индию на "пенсию", но они отказались. Британские власти пытались подкупом уговорить Дост Мухаммеда сдаться и переехать в Индию, но он не согласился на это.

Положение Дост Мухаммад-хана, готовившегося к отпору завоевателям, осложнялось восстанием в кабульском Кохистане. Тем не менее он сумел отправить к Хайберскому проходу часть лучших сил под начальством своего сына Мухаммад Акбар-хана, а также собрать силы в Газни и в Кабуле.

Английские оккупанты стали грабить города и села. Среди афганских племен нарастало глубокое возмущение. Афганский народ стал переходить к открытому сопротивлению. Афганцы стали нападать на английские обозы, на отставших от своих частей солдат.

Но постепенно борьба афганского народа активизировалась сильнее, по мере продвижения англичан вглубь страны. Среди афганских народов на английские войска сначала нападали белуджские племена, а затем в эту борьбу включаются и афганские племена гильзаев. Сопротивление афганских народов переходило в форму религиозной войны за веру.

21 июля 1839 г. передовые английские отряды подошли к крепости Газни. Эта крепость считалась неприступной и хорошо подготовленной к осаде. Однако нашелся предатель, который передал англичанам информацию о численности войск в Газни, о наиболее уязвимом месте обороны города - незабаррикадированных «Кабульских воротах». Вскоре англичанам удалось взять город штурмом и учинить кровавую расправу над жителями Газни.

Затем оккупанты, оставив в крепости гарнизон, двинулись на Кабул. Вскоре англичанам удалось взять город Джелалабад.

Дост Мухаммад-хан с собранным им войском, в котором насчитывалось до 6 тыс. человек, выступил из Кабула навстречу англичанам и Шудже. Но измена части военачальников заставила Дост Мухаммад-хана покинуть войско, отступив с семьей и немногочисленными приближенными в Бамиан, а затем дальше на север, в Хульм. Покинутое им войско рассеялось. 7 августа 1839 г. англичане и Шуджа без боя вошли в столицу.

Англичане были настолько избалованы своими легкими победами, что они надеялись на прочное положение в этой стране. Английское командование выбрало неудачное место для размещения войск в окрестностях Кабула. Это была болотистая низина, крайне невыгодная для ведения боевых действий. К тому времени часть оккупационных войск была выведена из Афганистана, тем самым уменьшилась боеспособность гарнизона, находившегося под Кабулом.

В дальнейших планах англичан было наступление на Южный Туркестан, где скрывался Дост Мухаммад-хан. Но им пришлось от этого отказаться, так как в Афганистане к тому времени началась партизанская война, и местное население готовилось оказать англичанам сопротивление.

Дост Мухаммад-хан предпринял неудачную попытку объединить силы правителей нескольких ханств левобережья Амударьи для борьбы с завоевателями. Вскоре Бухарский эмир Насрулл-хан пригласил его к себе, обещав дать убежище и оказать помощь. Дост Мухаммад-хан принял его приглашение. Он приехал во владения Бухарского эмира, но там он был поставлен под надзор и оказался фактическим пленником. Теперь Дост Мухаммад уже не надеялся на помощь, а думал лишь о том, как ему выбраться невредимым из заключения.

Через какое то время Дост Мухаммад бежит и с большим трудом добирается до Шахрисябза. Дальше он идет к правителю Хульм, который оказывает ему поддержку в борьбе против англичан. О том, что Дост Мухаммад-хан собирает войско под своим знаменем, в Кабуле узнали летом 1840 года.

В это время в Афганистане вспыхивают восстания народа. Особенно крупным было восстание гильзаев в апреле 1840 года.

В августе Дост Мухаммад-хан двинулся к Бамиану. Положение англичан стало критическим, и только прибытие сильного подкрепления из Кабула во главе с полковником Денни предотвратило их разгром на этом участке. В сентябре англичанам, имевшим большой перевес в артиллерии, удалось разбить плохо вооруженное ополчение Дост Мухаммада-хана. Но он не сложил оружия и направился в Кохистан Кабула, где возглавил сопротивление народа, создав серьезную угрозу Шудже и английскому гарнизону.

2 ноября 1840 года Дост Мухаммад-хан разбил англичан в битве у Парвана. Опасаясь восстания в тылу, англичане были вынуждены отступить. В этот момент, при непонятных обстоятельствах и совершенно неожиданно для англичан, Дост Мухаммад-хан лично приехал в Кабул и сдался в плен. Вскоре англичане отправляют его в Индию.

После сдачи в плен эмира наступило затишье в народных восстаниях. Но продолжалось оно не долго. В период весны – лета 1841 года народная война стала разгораться все шире. Слой трудящихся страны выступал против поднятия налогов. Служители культа, считавшие установление власти «неверных» (англичан) осквернением мусульманского правоверия, перестали упоминать имя Шуджи в «хутбе» - при молитвах, читаемых в праздничный день пятницы.

Зимой 1840 - 1841 года в Афганистане разразился страшный голод. Вскоре на базарах Кабула, из за крупных закупок провианта и фуража английскими войсками, были повышены цены продукты. Но это не испугало английское правительство.

Осенью 1841 года произошло крупное выступление гильзаев, которое прервало сообщение кабульского гарнизона с Индией.

2 нояб. 1841 вся страна восстала против 8000 европейского войска, расположенного большею частью в Кабуле и Сепойсе; Бурнес, Макнаутен и многие британские офицеры были умерщвлены. Повстанцами были окружены дома английских офицеров, в том числе и Александра Бериса. Берис предлагал выкуп повстанцам, но они отказались. Тогда А. Берис, переодевшись в женское платье, пытается бежать, но он был схвачен и убит.

В этом восстании проняли участие низшие слои населения: городская беднота, ремесленники и торговцы, крестьяне окрестных селений, чуть позже присоединились отряды афганских племен. Английская армия в это время находились в Шерпурском лагере (близ Кабула). Она была деморализована и поэтому не приняла активного участия в подавлении восстания. Столица была захвачена восставшими.

В ожесточённом бою повстанцам удалось захватить несколько важных позиций на высотах Бемару. В ходе этого боя англичане потеряли несколько сот убитыми и часть своих пушек.

В это время стал выходить на первый план Мухаммад Акбар-хан. Он был одним из вождей афганского народа и сыном эмира. 11 декабря 1841 года Макнотен подписывае соглашение с афганскими вождями. По этому соглашению он обязывался вывести английские войска из Афганистана, вернуть всех пленных и возвратить на родину Дост Мухаммад-хана. Но это был только вероломный план Макнотена, который был разоблачен Мухаммад Акбар-ханом. 23 декабря 1841 года во время переговоров Мухаммад Акбар-хан попытался взять в плене Макнотена, но это ему не удалось и тогда ему пришлось его застрелить.

1 января 1842 года между английскими руководителями и афганскими сардарами было заключено новое соглашение, по условиям которого предусматривался немедленный вывод английских войск из Афганистана. 6 янв. 1842 британская армия вышла из Кабула, чтобы двинуться через Хайберское ущелье в Индию. Из Кабула вышло около 4,5 тысяч солдат и офицеров с девятью орудиями и 12 тысячами человек лагерной и обозной прислуги. В начале 1842 года еще продолжались нападения афганских отрядов на английские гарнизоны, оставшиеся в некоторых городах и районах страны.

Шуджа вынужден объявить англичанам «священную войну» и вступить на Джелал – абад. Там он расчитывал перейти в английский лагерь. Но во время пути на него неожиданно нападает один из баракзайских сардаров с небольшой группой приверженцев. Шуджа был застрелен как изменник.

В насале апреля части генерала Поллока двинулись из Пешавара на выручку осажденного Джелалабадского гарнизона. 17 апреля им удалось почти без всякого сопротивления дойти до Джелалабада.

В это время в Кабуле, после смерти Шуджи, на трон вступил его сын Фатх Джанга. Узнав об этом, Мухаммад Акбар-хан срочно выезжает в Кабул. Там он вступает в пост вазира при Фатх Джанге. Но вскоре Фатх бежит в Джелалабад к англичанам.

В августе 1842 года англичанам удалось захватить Кабул. Англичане сожгли и разграбили город и его окрестности, также они убили тысячи мирных жителей.

В Бала – Хисаре англичане водворили Фатх Джалангу. Но вскоре он стал понимать, что без поддержки англичан он долго не сможет продержаться на этом посту. Поэтому он отрекается от престола. На его место англичане ставят Шахпура, который так же являлся сыном Шуджи. Но вскоре и он бежит из столицы, узнав о готовящемся вступлении Мухаммад Акбар – хана. Из-за непрекращающейся народной войны англичанам пришлось покинуть Афганистан. В начале 1843 года Дост Мухаммад-хан смог вернуться на родину. Этим англичане признавали провал своей политики в Афганистане.

В первой англо-афганской войне народ Афганистана смог дать отпор сильному и опасному врагу. Солдаты и воины ополчений вели себя храбро и героически. Особенно сильные удары завоевателям наносили гильзаи, неоднократно перерезавшие пути из Кабула на Кандагар и Джалалабад. Великобритании ничего больше не оставалось, как вывести свои войска из Афганистана.