Капитан корабля михаил сомов. Фильм "Ледокол" и реальная история. Пленники Антарктики. Настоящая история спасения ледокола «Михаил Сомов»

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Никита Кузнецов
Ледокол. Подлинная история «Михаила Сомова»

* * *

Кузнецов Никита Анатольевич родился в 1978 г. в г. Ленинграде. Кандидат исторических наук. Ведущий научный сотрудник Отдела военно-исторического наследия Дома русского зарубежья им. А. Солженицына. Участвовал в экспедициях в Арктику (в том числе на «Михаиле Сомове» в 2009–2010 гг.), Антарктику, кругосветном плавании барка «Седов». Автор более 200 научных и научно-популярных публикаций. Действительный член Русского географического общества.

«Михаил Сомов» на ходовых испытаниях, 1975 г.

Недавно вышедший на киноэкраны фильм «Ледокол» (режиссер Николай Хомерики) снят по мотивам событий, произошедших в 1985 г. – дрейфа в Антарктике научно-экспедиционного судна «Михаил Сомов» и спасательной экспедиции на ледоколе «Владивосток». Эта история стала последней советской героической эпопеей, развернувшейся в высоких широтах. Она широко освещалась в прессе тех лет, большинство ее участников получили различные награды. Но вскоре времена изменились, СССР распался, антарктические исследования долгие годы проводились с огромным трудом, и об эпопее «Михаила Сомова» практически забыли. Между тем до сих пор живы многие ее участники, работает в Арктике и «Михаил Сомов», «разменявший» пятый десяток. О его истории (в которой были и другие, пусть не столь заметные, героические и драматические события) мы хотим рассказать читателям.

Проектирование и постройка

Дизель-электроход был построен Херсонским судостроительным заводом Министерства судостроительной промышленности СССР (заводской номер 1405). Головное судно проекта, которому был присвоен № 550, – «Амгуэма» – было спущено на воду в 1961 г. на Судостроительно-судоремонтном заводе № 199 им. Ленинского Комсомола в Комсомольске-на-Амуре. Всего было построено 15 судов (десять 1-й серии – в Комсомольске-на-Амуре и пять 2-й – в Херсоне). «Михаил Сомов» стал пятым в серии судов, построенных Херсонским заводом.

Постройка ледокольно-транспортных судов была вызвана необходимостью обеспечить доставку грузов в труднодоступные населенные пункты, расположенные на Крайнем Севере. Практика показала, что обычные суда, даже с усиленным для ледового плавания корпусом, не могут справиться с этими задачами. Проектировщики должны были пересмотреть форму обводов, прочность ледового пояса, мощность энергетической установки, учесть условия работы гребной установки во льдах для быстрого прохода опасных участков. При этом судно должно сохранять хорошие ледовые качества на чистой воде и возможность перевозки достаточного объема грузов. В силу этих причин форма корпуса могла только приближаться к ледокольной.

С поставленными задачами конструкторы справились. «В дизель-электроходе удачно сочетались качества морского грузового транспорта со специфическими особенностями ледокольного судна, обладавшего хорошей ледопроходимостью. Суда подобного типа, спроектированные ленинградским ЦКБ „Айсберг“, совершали регулярные рейсы в период навигации в Арктике, а также использовались для прохождения к замерзающим портам Дальнего Востока» , – отмечено в работе по истории Херсонского судостроительного завода.

Дизель-электроход «Капитан Кондратьев» у берегов Антарктиды, 1977–1978 гг.

Прежде чем перейти к описанию конструкции и истории «Михаила Сомова», несколько слов скажем о судьбе его «систершипов» (однотипных судов). Головной во второй серии – «Капитан Мышевский» – был сдан заводом 22 декабря 1970 г., работал в Дальневосточном морском пароходстве, списан и продан на слом в 1993 г. «Павел Пономарев» сдали практически ровно через год, и до 1994 г. дизель-электроход плавал в составе судов Мурманского морского пароходства. «Капитан Кондратьев», сданный 30 ноября 1972 г. также, как и «Капитан Мышевский», трудился на Дальнем Востоке. Оба судна, как и «Михаил Сомов», работали и в антарктических водах. 30 декабря 1974 г. завод сдал судно «Яуза», которое вошло в состав Краснознаменного Северного флота и обеспечивало деятельность Центрального полигона МО СССР на архипелаге Новая Земля. С 2008 по 2015 гг. «Яузу» модернизировали на судостроительно-судоремонтном заводе «Нерпа» (г. Снежногорск) по проекту 550М, разработанному нижегородским КБ «Вымпел». В ходе модернизации, стоимость которой составила около 4 миллиардов руб., на судне частично перестроили надстройку, смонтировали современные системы управления, установили новые дизель-генераторы, заменили электроэнергетическую установку, полностью обновили системы безопасности и связи (доля импортного оборудования составила 80 %), в носу и в корме смонтировали два мощных крана грузоподъемностью 60 и 9 т, достроили жилой блок. Обновленный грузопассажирский транспорт и сейчас находится в подчинении 12-го Главного управления Министерства обороны России. Он по-прежнему занимается обеспечением новоземельского ядерного полигона, который, несмотря на то, что испытания на нем не проводятся с 1990 г., функционирует как воинская часть. При этом «Яуза» совершает и дальние походы (например, в Средиземное море в 2016 г.).

Ледокольно– транспортное судно типа «Амгуэма». Продольный разрез

«Михаил Сомов» заложили 10 октября 1974 г., 28 февраля следующего года состоялся спуск на воду. В июне 1975 г. провели контрольные испытания и дизель-электроход передали в эксплуатацию ленинградскому ордена Ленина Арктическому и Антарктическому научно-исследовательскому институту (ААНИИ). 8 июля 1975 г. на судне состоялся подъем государственного флага СССР.

Как устроен «Михаил Сомов»

«Михаил Сомов» строился как научно-экспедиционное судно, предназначенное для Советской антарктической экспедиции. В силу этого он отличается рядом особенностей не только от прототипа, но и от остальных судов серии.

Технические данные судна вполне соответствовали непростым задачам, которые ему предстояло решать.

Водоизмещение полное 14185 т

Длина наибольшая 133,1 м

Ширина наибольшая 18,8 м

Высота борта 11,6 м

Осадка в полном грузу

– носом 9,16 м

– кормой 8,94 м

Грузоподъемность 5436 т

Валовая вместимость 7745 т

Пассажировместимость 144 человека (из них 40 экипаж)

Первоначально в качестве главной энергетической установки были использованы четыре дизеля типа 3Д100 общей мощностью 7200 л. с. После капитального ремонта судна в 1987 г. их заменили на двигатели финского производства «Вяртсиля-Ваза 4R32», суммарная мощность которых составляет 7420 л. с.

Максимальная скорость 16,2 узла

Эксплуатационная 11,5 узлов

Дальность плавания 12500 миль

«Михаил Сомов» может использоваться в ледокольном варианте с проходимостью сплошного льда толщиной до 70 см, а при движении с максимальной загрузкой пробивает ледовые поля толщиной до 100 см. При плавании в крупномелкобитых льдах (т. е. кусках льда, размером от нескольких метров до 200 м) преодолевает льды толщиной до 120–150 см при 65 % мощности использования силовой установки.

2-й механик В. В. Турнас обслуживает один из главных двигателей судна, 1976 г.

Судно укомплектовано специальным рефрижераторным трюмом для перевозки скоропортящихся продуктов и кладовыми для сухих продуктов. Изначально были оборудованы жилые помещения, рассчитанные на 43 члена экспедиции. Увеличить дальность плавания и автономность позволили дополнительные емкости для топлива и пресной воды.

После первых пяти рейсов (два из них – антарктических, обеспечение работы 21-й и 22-й Советских антарктических экспедиций) в 1977 г. судно модернизировали на Херсонском заводе: оборудовали лабораторный блок и вертолетную площадку. В 1982 г. на верфи в Эмдене (ФРГ) установили два танка для перевозки авиационного керосина объемом 150 м 3 , смонтировали общесудовую систему кондиционирования воздуха и систему утилизации отходов. Пять лет спустя «Михаил Сомов» прошел очередной ремонт на заводе «Вяртсиля» в Финляндии. Помимо замены главных двигателей, из части рефрижераторного трюма устроили жилые помещения для экспедиционного состава примерно на 60 человек и сделали дополнительные провизионные кладовые, а также танки питьевой воды.

В ходовой рубке. У рулевого устройства матрос 1 класса В. Ф. Старовойтов, 1976 г.

Одна из главных задач «Михаила Сомова» – погрузка и выгрузка различных грузов. Для этого судно оборудовано восемью грузовыми лебедками и десятью грузовыми стрелами грузоподъемностью 3,5, 5 и 60 т.

Четыре десятилетия напряженной эксплуатации «Михаила Сомова» преимущественно в антарктических и арктических водах, неоднократная работа в тяжелой ледовой обстановке, в том числе и в ледовых дрейфах, говорят о том, что серия ледокольно-транспортных судов типа «Амгуэма» вполне оправдала надежды, возлагавшиеся на нее как судостроителями, так и моряками. Списание «на иголки» (на флотском жаргоне) большинства из них в 1990-е гг. было вызвано не техническими причинами, а реалиями того времени.

Нереализованный проект надводных ракетоносцев

При проектировании большей части гражданских судов (да и практически любой техники) конструкторы сразу закладывали возможность их использования и в военных целях: изначально разрабатывали мобилизационные варианты, предусматривающие быстрое переоборудование практически любого судна для нужд военно-морского флота. Не стали исключением и суда проекта 550. На случай войны их планировалось применять как минные заградители.

Руководство советского флота пошло еще дальше. Одновременно с разработкой гражданского ледокольно-транспортного дизель-электрохода началось проектирование аналогичного… надводного ракетоносца. Первыми с подобной идеей выступили американцы в конце 1962 г., предложившие в рамках создания многосторонних ядерных сил построить 25 надводных кораблей, каждый из которых должен был нести восемь баллистических ракет «Polaris» А-3. Их планировали строить на базе американских транспортов типа «Mariner» водоизмещением около 18000 т, обладавших скоростью 20 узлов. По внешнему виду они не должны были отличаться от гражданских судов, что крайне затрудняло их распознавание на оживленных «морских дорогах». Предполагалось, что в постройке примут участие 8 государств – членов НАТО, а корабли укомплектуют совместными экипажами.

В качестве ответа на данную инициативу в СССР началась разработка надводного ракетоносца проекта 909 на базе судов типа «Амгуэма». Он получил обозначение «Скорпион». Эти корабли должны были усилить ракетно-ядерный потенциал страны, основу которого составляли атомные подводные лодки. Находясь на боевой службе в Баренцевом, Белом и Охотском морях, «скорпионы» могли держать под прицелом около 90 % территории США. Разработка началась в Центральном конструкторском бюро (ЦКБ-17) в 1964 г. Основой комплекса ракетного оружия должны были стать восемь баллистических ракет Д-9. Их пусковые шахты планировалось разместить в два ряда, в отдельном отсеке длиной 7,2 м, расположенном в кормовой части корабля. Несмотря на большое количество оборудования для пуска ракет и обслуживания комплекса, а также увеличенного в два раза количества личного состава, удалось на 100 % соблюсти маскировку. Внешне от своих гражданских «собратьев» военные корабли отличались лишь наличием дополнительных антенн радиосвязи. Помимо скрытности и большой автономности у кораблей проекта 909 было и еще одно достоинство – их постройка могла вестись практически на любом советском судостроительном заводе. Параллельно, в инициативном порядке, ЦКБ-17 разработало схожий проект 1111 на базе гидрографического судна. Но уже осенью 1965 г. стало ясно, что НАТОвская программа строительства надводных ракетоносцев реализована не будет, и работы над советскими проектами были также свернуты. По оценке эксперта, их постройка могла иметь лишь политическое значение, так как в случае осуществления проекта замедлилось бы строительство атомных подводных лодок, вооруженных такими же ракетными комплексами.

Имя на борту

Михаил Михайлович Сомов

Судно назвали в честь видного океанолога, полярного исследователя, Героя Советского Союза Михаила Михайловича Сомова (1908–1973). С 1932 г. он участвовал в экспедициях по комплексному изучению дальневосточных морей. В 1937 г. Сомов окончил гидрологический факультет Московского гидрометинститута и поступил в аспирантуру, став одним из учеников выдающегося советского океанолога профессора Н. Н. Зубова. С 1939 г. М. М. Сомов работал в Арктическом научно-исследовательском институте. В предвоенные годы он участвовал в рейсе ледокола «И. Сталин», впервые прошедшего Северный Морской путь на восток и обратно за одну навигацию, в походе ледореза «Ф. Литке». Следующие шесть лет его жизни, включавшие период войны, были связаны с работой в Штабе морских операций. В августе 1942 г. он участвовал в отражении атаки на поселок Диксон немецкого «карманного линкора» «Адмирал Шеер». Во время первого послевоенного полета на Северный Полюс в октябре 1945 г. М. М. Сомов вел ледовую разведку. В 1948–1949 гг. он руководил научными группами высокоширотных экспедиций «Север-2» и «Север-3», высаженных с самолетов на льды Центральной Арктики для проведения гидрометеорологических и геофизических исследований. Главный итог их работы – первое указание на существование подводного хребта Ломоносова. В 1950–1951 гг. Сомов был руководителем дрейфующей станции «Северный Полюс-2». 376-суточный дрейф в высоких широтах Восточной Арктики проходил в исключительно трудных условиях, в обстановке полной секретности – в мире шла «холодная война». «СП-2» положила начало регулярным работам дрейфующих станций в Арктике. Основное научное достижение Сомова – выявление наиболее приподнятой части ранее неизвестного подводного объекта, названного Чукотским плато. Также он установил факт проникновения в Чукотское море атлантических вод. В 1955 г. Михаил Михайлович возглавил Первую комплексную антарктическую экспедицию, положившую начало советским исследованиям на шестом континенте. После ее успешного проведения М. М. Сомова направили представителем СССР в Научный комитет по антарктическим исследованиям, где он участвовал в подготовке Международного договора об Антарктиде, подписанного в 1959 г. Договор закрепил международный статус континента и заложил условия равноправных возможностей в исследованиях в Антарктиде всех стран – участниц договора. В 1962 и 1963 гг. Сомов возглавлял 8-ю и 9-ю Советские антарктические экспедиции. Заслуги ученого были отмечены золотыми медалями Шведского общества географии и антропологии и Британского Королевского географического общества. В честь Михаила Михайловича Сомова, помимо судна, названы ледник на Земле Королевы Мод в Антарктиде, море в тихоокеанском секторе Антарктики, малая планета и переулок в Санкт-Петербурге.

Первые десять лет

Основными задачами работы судна «Михаил Сомов» на шестом континенте, помимо главной – доставки грузов и людей на советские антарктические станции, были: изучение гидрометеорологического и ледового режима Южного океана, научно-оперативное обеспечение мореплавания и грузовых операций у побережья Антарктиды, гидрографические работы, выполнение меридиональных разрезов температуры поверхности океана методом инфракрасной радиометрии, специальные исследования физики и механики морского льда. Протяженность каждого из антарктических рейсов составляла от 30 000 до 40 000 морских миль, и многие из них были связаны со значительными трудностями.

Разгрузка на припай около станции Мирный, 1976 г.

Доставка груза на станцию Беллинсгаузен, 1976 г.

«Во время первого рейса в апреле 1976 года, „Михаил Сомов“ закончил все грузовые операции на южнополярных станциях. Судно посетило станции Беллинсгаузен и Ленинградскую, дважды подходило к Мирному и Молодежной. Когда ледокол шел к станции Ленинградской, его встретили поля многолетнего льда. Форсирование этих полей явилось хорошей проверкой ходовых качеств судна. Благодаря слаженной работе экипажей вертолетов, которые базировались на ледоколе [до установки в 1977 г. специальной площадки вертолеты перевозились на судне, но взлет и посадку осуществляли на ледяной припай – Авт. ], и четкой работе команды, смена личного состава и снабжение наиболее труднодоступной станции Ленинградская заняли самое короткое время.

В море Дейвиса экипаж занимался ледовой проводкой теплохода „Михаил Калинин“. В этой операции судно снова показало хорошие маневренные качества. В сложной метеорологической обстановке проводилась смена личного состава станции Мирный. При сильном ветре, подвижке льдов и айсбергов экипаж осуществил швартовку „Калинина“ и „Сомова“ друг к другу и передал „Калинину“ 220 тонн топлива», – так описан первый антарктический рейс в истории завода.

В 1976–1977 гг. во время работ по обеспечению 22-й Советской антарктической экспедиции в районе станции Ленинградская в Балленском ледяном массиве судно было зажато льдами. Вынужденный дрейф продолжался 54 суток. За это время «Сомова» отнесло на северо-запад более чем на 250 миль.

«Михаил Сомов» во время дрейфа в Балленском ледяном массиве, 1977 г.

Разгрузка вертолетов на припай в заливе Кооперации, район станции Ленинградская, 1976 г.

В 11-ом рейсе (7-ом антарктическом) 1981–1982 гг. «Михаил Сомов» участвовал в проведении советско-американского эксперимента «Уэдделл-Полэкс – 81». В соответствии с двухсторонними соглашениями между правительствами СССР и США о сотрудничестве в области исследований Мирового океана, подписанном в 1973 г. в Вашингтоне и продленным в 1979 г. в Москве, на судне в октябре – ноябре 1981 г. была организована совместная советско-американская экспедиция. В ней участвовали 13 советских и 13 американских ученых под руководством Э. И. Саруханяна (с советской стороны) и А. Гордона (с американкой стороны). Основной целью натурного эксперимента являлось комплексное исследование Южного океана в районе поднятия Мод, где, по данным спутников, южной зимой 1974–1976 гг. среди массива дрейфующих льдов наблюдалась обширная зона чистой воды, названная «полыньей Уэдделла». Судну удалось подойти к области некоторого разрежения льдов в районе поднятия Мод. Но из-за начавшихся подвижек льда разрежение полностью закрылось и руководство экспедиции приняло решение прекратить дальнейшее движение на юг. Несмотря на то, что подойти к самой полынье не удалось, в ходе экспедиции было собрано немало новых данных. Судно выполнило два 540-километровых разреза (последовательных ряда океанографических станций – точек в океане, в которых проводятся наблюдения) от кромки льда до ледяного массива (всего – 37 станций), были проведены гидрохимические наблюдения, сделаны 16 гидрологических станций, во время высадок на лед получены пробы из ледяных кернов, проведен комплекс атмосферных наблюдений. «Благодаря работам в этом районе впервые был получен обширный массив уникальных данных о различных процессах в Южном океане в период наибольшего распространения ледяного покрова. Плавание НЭС „Михаил Сомов“ в море Уэдделла в октябре – ноябре 1981 г. в период проведения советско-американского эксперимента является примером первого опыта активного плавания советского судна в поздний зимний период, когда максимально развит пояс антарктических льдов», – пишут исследователи Л. М. Саватюгин и М. А. Преображенская.

Борьба со льдом с помощью взрывов, район станции Новолазаревская, 1979 г.

Полярная ночь в море Росса, 1985 г.

Не раз доводилось «Михаилу Сомову» помогать иностранным полярникам и морякам. В 1980 г. на японской антарктической станции Сёва по просьбе руководства этой станции были проведены работы по спасению легкого самолета, оказавшегося на дрейфующем льду. С помощью вертолета Ми-8 его перенесли на территорию станции. В рейсе 1986–1987 гг. (32-я Советская антарктическая экспедиция) «Михаил Сомов» вывел на чистую воду исследовательское судно австралийской экспедиции «Нэма Дан» и эвакуировал со станции Моусон больную женщину-повара.

Легендарный дрейф

Наибольшую известность «Михаилу Сомову» принесли события, произошедшие в 1985 г. Это был 14-й рейс судна в составе 30-й Советской антарктической экспедиции. Плавание проходило по маршруту: Ленинград – Вентспилс – Колунборг (Дания) – станция Молодежная – обсерватория Мирный – порт Литтелтон (Новая Зеландия) – станция Русская – Веллингтон (Новая Зеландия) – Панамский канал – Гамбург (ФРГ) – Ленинград.

Трудности преследовали «Михаила Сомова» практически с самого начала рейса. Он вышел из Ленинграда на месяц позже назначенного срока (что, впрочем, было обычным явлением). В районе станции Молодежная судно село на мель. Как вспоминал начальник сезонной экспедиции Д. Д. Максутов: «Оперируя возле [ледяного] барьера, оттаскивая [теплоход Северного морского пароходства] „ [Павел] Корчагин“, который боялся выгружать вертолеты на ненадежный барьер, „Сомов“ сел носом на камни!! С большим трудом снялись с камней, откачав балласт из форпика, а когда начали отходить от этого места, то задели камни левой скулой. Капитан Сухоруков был в это время немного под „газом“, и его начальник Б. А. Михайлов – начальник базы флота ААНИИ, который пошел с нами в рейс на „Сомове“, решил снять его с командования судном. Все это было очень неприятно. Михайлов взял пока командование на себя, но у него было мало опыта, и он запросил нового капитана из ААНИИ». С трудом с помощью водолазов заделали пробоину.

В середине февраля на судно прибыл новый капитан В. Ф. Родченко. Судно зашло в Новую Зеландию для закупки продовольствия и снабжения на станции. Затем «Михаил Сомов» должен был идти в район станции Русская в море Росса. Этот район малопригоден для судоходства из-за частых подвижек паковых льдов. Кроме того, приближались антарктическая зима и полярная ночь. «Мы приняли со спутника фотографию Тихоокеанского массива. Его ширина около 150 миль, лед сплоченный и форсировать его очень сложно. Из Русской сообщили, что у них температура достигла минус 20 градусов. Для нас это было очень плохо! Это означало, что идет интенсивное ледообразование, и пробиваться туда чрезвычайно опасно – можно обратно не „вылезти“. Мы все время играли с „огнем“», – вспоминает Максутов. По дороге к станции «Сомов» осуществил ледовую проводку танкера «БАМ», что также привело к потере времени. Ситуация осложнялась тем, что судну обязательно надо было дойти до Русской, чтобы сменить зимовщиков и завезти снабжение. Если бы этого сделать не удалось, то вполне возможно, что станция была бы закрыта (впрочем, так и случилось вскоре после окончания ледовой эпопеи «Михаила Сомова»).

7 марта дизель-электроход подошел к береговому припаю, на расстояние 25 миль от станции. Началась выгрузка снабжения с помощью судового вертолета. Но вскоре стало ясно, что выгрузка даже самой необходимой части снабжения и смена зимовщиков чреваты ледовым пленом. Увы, прогнозы оправдались…

В середине марта в районе стоянки «Сомова» прошел ураган, длившийся три дня. «Оценив состояние льда вокруг судна и способности „Сомова“, я пришел к выводу, что без помощи ледокола нам отсюда не выйти. Все возможности „Сомова“ мы исчерпали. Везде, где можно было продвинуться, мы уже испробовали, работая на полную мощность всеми четырьмя дизель-генераторами, но продвижение было практически ничтожным», – пишет Максутов. Понимая неизбежность дрейфа, он неоднократно запрашивал помощи ледокола, который Дальневосточное морское пароходство было готово отправить в Антарктику, но только после согласования этого вопроса с Министерством морского флота. А согласия все не было.

Ледокол нужен был не только для освобождения «Михаила Сомова», но и для снабжения станции Ленинградская (или эвакуации с нее людей). Ее обеспечение тоже входило в задачи судна, но зажатое во льдах, оно не могло подойти к ней. Вместо ледокола к «Сомову» подошло научно-исследовательское судно Дальневосточного регионального научно-исследовательского гидрометеорологического института «Академик Ширшов». С него передали топливо и воду на теплоход «Павел Корчагин», который нес страховочную вахту на кромке ледяного массива на расстоянии 200 миль от дрейфующего «Сомова». На «Ширшов» перешла и часть людей с «Сомова». Несмотря на сложившуюся драматическую ситуацию, снабжение станции Русская и смена полярников на ней были завершены к 26 марта благодаря героическим усилиям экипажей вертолетов.

Опять же благодаря самоотверженности вертолетчиков, которым пришлось использовать в качестве взлетно-посадочной площадки люки трюмов теплохода «Павел Корчагин», к 31 мая 1985 г. станцию Ленинградская также обеспечили всем необходимым для работы.

15 марта 1985 г. начался дрейф «Михаила Сомова» в Тихоокеанском ледовом массиве, который продолжался в течение 133 суток. На «Большой земле» было принято решение об эвакуации с судна больных, зимовщиков и части экипажа. Об этом вспоминает первый помощник капитана «Павла Корчагина» В. В. Коваль. «В сложившейся ситуации штабом по обеспечению вывода „Михаила Сомова“ из льдов Антарктики, созданным в Госкомгидромете СССР, было принято решение провести эвакуацию с „Михаила Сомова“ на т/х „Павел Корчагин“ всего экспедиционного состава и части экипажа судна. Капитану „Павла Корчагина“ А. Гурееву было дано указание обеспечить прием людей с „Михаила Сомова“. С этой целью судно последовало глубже в лед на максимально возможное близкое расстояние к НЭС с целью поиска льдины для посадки вертолетов. 15 апреля была найдена льдина размером 40 на 40 метров и толщиной 4–4,5 метра, судно пришвартовалось к ней. На льдине оборудовали площадку. Расстояние до дрейфующего „Михаила Сомова“ составило 90 миль. В период с 14 по 15 апреля на „Корчагине“ приняли с „Сомова“ 77 человек и 12 тонн экспедиционного груза. Всего в условиях надвигающейся полярной ночи и сложных погодных условиях летчиками было выполнено 11 вертолето-вылетов». После эвакуации 17 апреля части людей на «Павел Корчагин» на «Сомове» осталось 53 человека. Они должны были обеспечить его минимальную жизнеспособность.

Оставшиеся на борту боролись за живучесть судна (дала о себе знать трещина, полученная при аварии у станции Молодежная), судовой вертолет летал на разведку, пытаясь, правда безуспешно, найти хоть какую-нибудь трещину, по которой можно было бы выйти к чистой воде. Несмотря ни на что, люди выполняли и научную работу – были поставлены две гидрологические станции (на глубинах 1500 и 3000 м). Ранее подобные эксперименты зимой не проводились.

Генеральное направление дрейфа со скоростью 4–5 миль в сутки шло параллельно побережью, расстояние между судном и берегом (чуть более 160 миль) практически не менялось. По прогнозам «Сомов» мог освободиться из ледового плена лишь в конце 1985 г. Но запасы топлива на такой срок рассчитаны не были. Его расход составлял около 5 т в сутки для обогрева и приготовления пищи. В мае, благодаря ветрам переменных направлений, стали появляться разводья и трещины в массиве льдов, блокировавших судно. 13 мая обнаружилось разводье шириной около 150 м, по которому «Михаил Сомов» попытался безуспешно выйти из многолетних льдов. В Антарктику пришла зима, и судно стало дрейфовать в генеральном юго-западном направлении. В конце мая массив льдов стал прижиматься к берегу. Начались сжатия, подвижки полей, у борта судна образовались гряды торосов. Винт и руль «Сомова» заклинило, а его корпус оказался на «подушке» из ледяной каши. Температура воздуха колебалась от –25 до –30°, периодически понижаясь до –33°. По всей акватории моря Росса шло интенсивное ледообразование. В июне – июле скорость дрейфа судна уменьшилась до 0,12 узла. В конце июля оно оказалось в так называемой «застойной» зоне (в районе 75’ ю. ш. между 152–153’ з. д.), где находилось вплоть до подхода ледокола. В конце июня – начале июля на радиолокаторах все чаще стали появляться разводья, но попавшее в ледяное поле судно двигаться не могло. Д. Д. Максутов так оценивал перспективы выхода «Сомова» из ледового плена: «Когда мне пришлось, по указанию начальства, покинуть „Сомов“, судно было поставлено очень удачно. Оно встало в небольшом разводье между двух больших полей таким образом, что при сжатии этих полей они упрутся друг в друга своими выступающими частями, которые находятся как перед носом судна, так и за его кормой, а разводье, где встал „Сомов“, сжато не будет, оно замерзнет и будет спокойно стоять. Так и получилось, за время дрейфа судно не испытывало катастрофических сжатий. Наш опыт плавания в морях Антарктики показал, что если судно застревает во льдах, то со временем, под действием постоянных ветров южной четверти суда выносятся постепенно в северном направлении. Так было с тремя нашими судами (два раза „Обь“ и один раз „Сомов“), будучи зажатыми льдами, они через некоторое время были вынесены на чистую воду в северном направлении. Это особенность антарктических морей».

Между тем в Госкомгидромете, которому подчинялся ААНИИ, беспрерывно шли совещания, целью которых было решить, что же делать с попавшим в западню судном. По свидетельствам участников событий (В. Ф. Родченко, Д. Д. Максутова и других) в середине апреля на борт поступила радиограмма, требующая прекратить всякую переписку с берегом. Решение же о посылке спасательной экспедиции, по словам капитана, было принято лишь после того, как о «брошенном в Антарктиде советском судне» сообщили западные радиостанции.

Как обстояло дело в реальности точно сказать невозможно. Межведомственная правительственная комиссия приняла решение о посылке к дрейфующему судну спасательной экспедиции на ледоколе «Владивосток». Экспедицию возглавил Артур Николаевич Чилингаров. Он родился в 1939 г., окончил Ленинградское высшее инженерное морское училище имени адмирала С. О. Макарова по специальности «океанолог». С 1979 по 1986 гг. Чилингаров занимал пост начальника Управления кадров и учебных заведений Госкомгидромета. До этого А. Н. Чилингаров трудился в обсерватории Тикси, был начальником дрейфующей станции СП-19, начальником антарктической станции Беллинсгаузен, на ледоколе «Владивосток» организовывал дрейфующую станцию СП-22, возглавлял Амдерминское территориальное управление по гидрометеорологии и контролю природной среды. Помощником Чилингарова назначили директора ААНИИ Б. А. Крутских.

«Владивостоком» командовал капитан Г. И. Антохин. Известный дальневосточный капитан В. И. Абонисимов писал о нем: «Он пришел ко мне на „Ленинград“ сразу после училища третьим помощником капитана. Поначалу вроде бы ничем и не выделялся, казался даже медлительным. Только потом я понял, что это была не медлительность, а основательность, вдумчивость, в действиях его сквозило истинно сибирское „семь раз отмерь“… А для ледовых моряков это ведь очень важное качество, потому что во льдах цена риска каждого твоего решения возрастает многократно. Потом он, как и должно быть у ледоколыщиков, прошел все ступени штурманской лестницы… В команде он всегда пользовался авторитетом, умел ладить с людьми. Поэтому когда стал капитаном, моряки отмечали хороший микроклимат в экипаже. Пароходство ведь – „большая деревня“, в силу специфики профессии люди перемещаются с судна на судно. Поэтому моряки всегда знают „кто есть кто“, даже если и не довелось работать вместе. Так вот авторитет Антохина и как специалиста, и как человека всегда был достаточно высок».

Внимание! Это ознакомительный фрагмент книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента ООО "ЛитРес".

В марте 1985 года у берегов Антарктиды затерло советский ледокол «Михаил Сомов».

Капитану была направлена радиограмма с приказом не паниковать, а скоро на ледокол поступила еще одна шифровка с формулировкой «прекратить переписку» в данной ситуации, это могло означать только одно Горбачёв - моряков бросает на произвол судьбы.

В середине 80-х годов когда СССР еще заботился о своем статусе первой арктической державы на ледовом континенте работало 7 стационарных и несколько сезонных научных станций. Ученые вели наблюдения за космосом, погодой, за поведением человеческого организма в экстремальных условиях. Каждое лето, а на полюсе оно короткое и длится всего лишь два месяца декабрь и январь, к берегам материка подходили корабли советской антарктической экспедиции и выгружали на припаянный лед продовольствие, топливо, стройматериалы и научное оборудование. Вертолеты перебрасывали груз на берег, а с берега забирали отзимовавших свое полярников. После обхода прибрежных станций в середине марта, когда в Антарктиде начинается зима, ледоколы прощально гудели и ложились на курс домой. А через год все повторялось из Мурманска, Архангельска, Владивостока и Находки шли на южный полюс советские антарктические экспедиции.

Ледокол «Михаил Сомов» всегда выходил в рейс из Ленинграда. Большой беды в срыве графиков навигации из-за несвоевременного финансирования экспедиций, руководство института Арктики и Антарктики не видела. Бывалые полярники умели работать в экстремальных, а зачастую даже безвыходных ситуациях. До поры до времени антарктические навигации заканчивались благополучно.

Флагманское судно 30 Антарктической экспедиции «Михаил Сомов» вышло из Ленинградского морского порта 21 ноября 1984 года на один месяц позже срока. Уже в середине антарктического лета ледокол подошел к морю Космонавтов и 2 января 1985 года, пробив многокилометровый путь припаянных льдов, «пришвартовался» у станции «Молодежная». Открытие поздней навигации отчасти компенсировалось экономией времени на разгрузке. Из судовых трюмов ящики с грузом переносились прямо на берег, а потом к станции доставляли на экспедиционном корабле «Павел Корчагин».

Во время одной из перешвартовок капитан ледокола «Михаил Сомов» посадил судно на подводные камни. В это было трудно поверить, но факт оставался фактом. Капитан флагманского корабля Сухоруков был пьян. Его сразу же отстранили от управления судном и на одном из экспедиционных кораблей отправили домой. На ремонт корпуса водолазы потратили неделю. После этого команда еще долго обсуждала подробности злополучной швартовки. Скоро в начале февраля антарктическое лето подошло к концу. Когда ледокольное судно полностью разгрузилось у станции «Мирный», на капитанский мостик поднялся Валентин Радченко.

Далее флагману предстоял переход в самый опасный район - к станции «Русская». Капитан был в Антарктике не новичок и лишних вопросов не задавал, впрочем, другого выхода у него не было - на станции закончилось продовольствие и топливо. Ледоколу нужно было пробиться туда даже с риском для собственной жизни. Решили сначала отправиться в Австралию за топливом и только в марте, когда уже начиналась зима, ледокол «Михаил Сомов» вошел в море Росса.

Район, где была построена станция «Русская» до сих пор у полярников всего мира пользуются дурной славой. Эту точку Западной Антарктиды называют «полюсом ветров». В 1983 году метеорологом этой станции удалось зарегистрировать порыв ветра 77 метров в секунду. Безветренная погода здесь большая редкость. Ураганные ветры почти 300 дней в году. Они легко передвигают целые поля паковых льдов и делают море Росса малопригодной для судоходства.

Когда 1985 году ледокол вошел в море Росса, на «полюсе ветров» было тихо. Началась разгрузка. За 7 вертолетных рейсов перебросили все продовольствие и топливо, поменяли зимовщиков. Люди торопились, так как никто не верил что, безветрие продолжится долго. Так и случилось - закончить разгрузку моряки не успели. Поднялся ветер с порывами до 50 метров в секунду. Видимость стала нулевой из-за снега. Ураган продолжался трое суток. За трое суток тяжелые льды перегруппировались полностью и не оставили у корпуса судна ни одной трещинки, по которой ледокол мог бы выйти на чистую воду. «Михаил Сомов» оказался в ледовой ловушке.

Гидрологами подсчитано, что в водах Антарктики плавает около 200 тысяч айсбергов. По акватории они распределены неравномерно, где то больше где-то меньше. Экипажу ледокола, оказавшегося в ледовом плену, в ту зиму показалось что все они сосредоточились возле них. Это был настоящий парад айсбергов.

На «большой земле» в институте Арктики и Антарктики каждый день шли совещания. Обсуждалась ситуация в море Росса и кто знает какое решение было бы принято если бы не произошли изменения в политической жизни государства. 10 марта умер генеральный секретарь Черненко. На смену ему пришел Михаил Горбачев - новый лидер с новыми представлениями о направлениях страны. Чрезвычайное положение с ледоколом было некстати, и Москва не спешила отвечать на радиограммы из района бедствия. Но бездействие Москвы было продиктовано не только попытками скрыть случившееся, ученые были уверены, что ледокол вынесет на чистую воду. Ведь капитан на этом же ледокольном судне уже попадал в дрейф в Баренцевом море. Тогда все закончилось благополучно.

Однако начальник экспедиции и капитан просили ученых обратить внимание, что у станции дрейфуют многолетние паковые льды Тихоокеанского массива. В ответ на радиограммы о помощи из Москвы шли приказы с требованиями не паниковать, ведь «Михаил Сомов» дизель-электрический ледокол усиленного ледового арктического класса не боится сжатия, если не брать в расчет трещину, полученную на станции «Молодежная». И очень скоро она напомнила о себе вовремя одной из подвижек льда. На борту судна находились предназначенные для станции «Ленинградская» стройматериалы: бревна, листы металла, цемент. Вскоре все пошло вход, чтобы устранить пробоину. Экипаж судна выигрывал схватку за схваткой, и все это было достижение людей, которые были очень ограничены в своих возможностях и действиях. Долго так продолжаться не могло.

Начальник экспедиции Дмитрий Максутов телеграмму за телеграммой отправлял в Москву. И наверху, наконец, откликнулись. Стоявшему, на расстоянии 300 км на чистой воде теплоход «Павел Корчагин», получил команду эвакуировать экипаж ледокола и полярников с помощью судового вертолета. Но при этом на ледоколе должна остаться команда добровольцев способная в случае освобождения судна самостоятельно довести его до порта Ленинград.

Выбор на самом деле тяжелое испытание и сделать его нелегко. Выдержали не все. Моряки, сохранявшие самообладание при виде идущего на них айсберга, теперь, когда появилась возможность спастись, даже не заботились о том, как выглядят в глазах тех, кто оставался на ледоколе.

Не дрейфующем в море Росса ледоколе «Михаил Сомов» осталось 53 добровольца. Перед ними стояла задача сохранить судно. К середине апреля капитан получил из Москвы радиограмму прекратить служебную переписку. Приказ был прямым следствием совещания в Госкомгидрометео, на котором было озвучено, что в течение месяца спасения не будет. Но экипаж решил что будет держаться до последнего. Пока в сутках оставался один час светлого времени судовой вертолет летал на ледовую разведку. Но к сожалению все трещины вели в никуда.

Наступила полярная ночь, постоянная опасность и мысль о том, что никто не придет на помощь повергала людей в отчаяние. На возвращение домой уже мало кто рассчитывал. В каютах прекратилось обсуждение темы семьи, слишком болезненным был разговор. Неподвижный прочно вмороженный в 6-метровой толщины лед, дизель-электроход превратился в часть антарктического ландшафта. Казалось, что в темноте полярной ночи остановилось время. В каютах моряки сидели угрюмые и отрешенные.

Но неожиданно всё изменилось. К капитану забежал радист и сказал, что о ледоколе говорят в радиоэфире. Сразу после того как в эфире иностранной радиокомпании прозвучало сообщение о советском судне брошенном в Антарктиде, капитану тут же позвонили из Москвы и сказали, что он обязан общаться с журналистами. Тут же была сформирована экспедиция по спасению судна, в которую входили 5 журналистов. Шел четвертый месяц дрейфа судна, когда в советской прессе появились первые заметки о драме в море Росса.

Стали обсуждаться варианты спасения моряков. Самым разумным казалось отправить в Антарктиду атомный ледокол. Но по письменному договору 1959 года об Антарктиде, она была признана безъядерной зоной и находиться там могли только обычные дизельные ледоколы. Найти желающего на такое трудное задание было нелегко. Вскоре нашелся капитан, которого было бы не жалко в случае провала операции. Им стал Геннадий Антохин, имеющий какие-то давние провинности перед партийной организацией. Начальником спасательной экспедиции назначили Артура Чилингарова, авантюриста-полярника, который умел рисковать.

12 июня 1985 года ледокол «Владивосток» покинул одноименный порт. Начальника экспедиции и капитана сильно беспокоило одно - на ледоколе «Михаил Сомов» заканчивалось топливо, каждый день судно могли раздавить льды. Путь от «большой земли» занял около 2 месяцев из-за потери скорости во время перехода через район, который моряки всего мира называют ревущие «сороковые». Ледокол не приспособлен для плавания по чистой воде, даже легкая зыбь бросает его с борта на борт как игрушку. А «Владивосток» раскачивали волны высотой с пятиэтажный дом.

Вскоре ледокольное судно вошло в воды Антарктики. Далее ледокол шел, меняя курс по разводьям и трещинам. Обходили скопления многолетнего льда. Казалось, что 36-летний капитан судна Геннадий Антохин наизусть знал дорогу во льдах. Во время его вахты экспедиция проходила самые большие расстояния. Но чем дальше на юг, тем тяжелее был лед. И тут случилось то, чего больше всего боялся Чонгаров, ледокол «Владивосток» не дойдя 170 км до точки назначения, сам попал в ледовую западню. Тогда было решено отправить на потерпевшее судно вертолет. На тот момент коварный Тихоокеанский ледовый массив уже пятый месяц удерживал свою добычу.

Неожиданно налетевший ураган неожиданно освободил из ледового плена «Владивосток». Во льдах появились трещины, и ледокол своим ходом дошел к аварийному судну. Моряки были спасены, а «Михаил Сомов» каким-то чудным образом освободился из ледового плена и своим ходом благополучно прибыл в родной порт. На «большой земле» моряков встречали как героев.

Для расследования обстоятельств ЧП у берегов Антарктики была создана специальная правительственная комиссия. Ее работой руководил Андрей Громыко. Он потребовал сделать со спутников фотоснимки района, в котором проходил дрейф ледокола «Михаил Сомов». И выяснил, что в этой зоне были такие торосы, что живым оттуда не выйти. С капитана Родченко были сняты все обвинения, и он был представлен к награде Героя Советского Союза, за сохранение жизни вверенного ему экипажа. Этого же звания удостоился начальник экспедиции Чилингаров. Единственным участником антарктической эпопеи, которого обошли все награды был капитан Антохин, который на своем ледоколе пробился к аварийному судну. Чиновники так и не смогли простить грехи перед партийной организацией.

Основой драматических событий стало позднее начало навигации. Именно в этом видел главную причину бедствия председатель правительственной комиссии Андрей Громыко.

А так как виновник должен быть, наказали научно-исследовательскую станцию «Русская», которую закрыли. Теперь в районе моря Росса работают американцы.

Кто именно должен был дать команду? Когда, почему не дал? Поимённо, это же просто. Главный вопрос - какая самка собаки два месяца не ставила подпись, от чего сотни людей рисковали жизнями, геройствовали вдали от дома, тратили нервы и государственные миллионы.

Научно-экспедиционное судно «Михаил Сомов»

Дизель-электроход «Михаил Сомов» был заложен на Херсонском судостроительном заводе 10 октября 1974 г., спущен на воду 28 февраля 1975 г., а июне вышел на испытания. Затем его передали ленинградскому ордена Ленина Арктическому и Антарктическому научно-исследовательскому институту (ААНИИ).

Судно, названное в честь видного океанолога и полярного исследователя, Героя Советского Союза Михаила Михайловича Сомова (1908-1973), имело следующие характеристики: полное водоизмещение – 14 185 т; длина – 133 м, ширина – 18,8 м, осадка в полном грузу – 9,16 м, грузоподъемность – 5436 т, имелись помещения для 104 пассажиров. В качестве энергетической установки первоначально стояли четыре дизеля общей мощностью 7200 л.с., но во время капитального ремонта в 1987 г. их заменили двигателями финского производства (7420 л.с.). Максимальная скорость – 16,2 узла, дальность плавания – 12500 миль. Экипаж – 40 человек.

После первых пяти рейсов (два из них – для обеспечения работы 21 й и 22 й Советских Антарктических экспедиций) судно в 1977 г. модернизировали на Херсонском заводе. Главной задачей работ стали установка лабораторного блока для выполнения различных исследований и оборудование вертолетной площадки.

«Михаил Сомов»

Всего с 1975 по 2010 гг. «Михаил Сомов» совершил 77 рейсов, из них 19 – в Антарктиду. Работы на шестом континенте велись самые разнообразные: изучение гидрометеорологического и ледового режима Южного океана, гидрографические работы, выполнение меридиональных разрезов температуры поверхности океана методом инфракрасной радиометрии, специальные исследования физики и механики морского льда. И, конечно, доставка на антарктические станции зимовщиков, а также продовольствия и различных грузов. Протяженность каждого из таких рейсов составляла от 30 000 до 40 000 миль, и многие из них складывались совсем непросто.

Известность «Михаилу Сомову» принесли события 14 го рейса в 1984-1985 гг. Теплоход должен был работать в составе 30 й Советской Антарктической экспедиции. Выйдя из Ленинграда, он взял курс к берегам шестого континента. В середине февраля судно зашло в Новую Зеландию для закупки продовольствия и снабжения для станций. Затем «Михаил Сомов» должен был идти в район станции Русская в море Росса. Этот район малопригоден для судоходства из-за частых подвижек паковых льдов. Кроме того, стремительно приближалась антарктическая зима и полярная ночь. 7 марта дизель-электроход подошел к береговому припаю, на расстояние 25 миль до станции. Началась выгрузка снабжения с помощью судового вертолета. Но вскоре стало ясно, что выгрузка даже самой необходимой части снабжения и смена зимовщиков чреваты попаданием в ледовый плен. В середине марта в районе стоянки «Сомова» прошел ураган, длившийся три дня.

15 марта 1985 г. начался дрейф «Михаила Сомова» в Тихоокеанском ледовом массиве, продолжавшийся 133 дня. На Большой земле было принято решение об эвакуации с судна больных, зимовщиков и части экипажа, на борту осталась лишь группа добровольцев. Тем временем в Госкомгидромете (ему подчинялся ААНИИ) беспрерывно шли совещания, на которых решалось: что делать с попавшим в западню судном. По свидетельству участников событий, решение о посылке спасательной экспедиции было принято лишь после того, как о «брошенном в Антарктиде советском судне» сообщили западные радиостанции. Так ли это, точно сказать невозможно, но правительственная комиссия приняла решение о посылке к дрейфующему судну спасательной экспедиции на ледоколе «Владивосток». Экспедицию возглавил А.Н. Чилингаров.

«Владивосток», которым командовал Г.И. Антохин, покинул одноименный порт 10 июня 1985 г. Переход в Антарктиду оказался весьма тяжелым, но 15 июля «Владивосток» подошел к кромке льдов. Еще 12 дней он пробивался к «Михаилу Сомову». На завершающем этапе похода участникам спасательной экспедиции сопутствовала удача – с воздуха удалось обнаружить трещины в 6 метровых льдах, окружавших «Сомов». Одна из них вывела ледокол прямо к терпящему бедствие судну: долгожданная встреча произошла 26 июля.

Благоприятно сложилась обстановка и во время обратного перехода до чистой воды. Маленький караван вышел к кромке льдов 12 августа. Затем оба судна перешли в новозеландский порт Веллингтон, откуда каждый самостоятельно отправился в свой порт приписки. Всего в ходе спасательной операции «Владивосток» прошел 20 000 миль, из них 2000 – в антарктических льдах.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 декабря 1985 г. за участие в антарктической эпопее были награждены и сами суда («Владивосток» – орденом Ленина, «Михаил Сомов» – орденом Трудового Красного Знамени), и члены их экипажей. Обошли лишь капитана Антохина – из-за неснятого взыскания по партийной линии! «Разбором полетов» занималась правительственная комиссия во главе с А.А. Громыко, но никого из участников наказывать не стали. Получившую большую известность эпопею «Михила Сомова» можно считать последним выдающимся событием, произошедшим в высоких широтах в советский период.

После ремонта «Сомов» продолжал свою нелегкую работу. В июле 1991 г. во время обслуживания 36 й и 37 й Советских Антарктических экспедиций он вновь попал в ледовый плен в районе станции Молодежная в море Космонавтов. Дрейф продолжался до декабря, но в этот раз обошлось без драматических событий и судну удалось освободиться самому. Распад СССР и экономические проблемы нашей страны отразились и на судьбе «Михаила Сомова». В 1992-1998 гг. он в основном занимался коммерческими рейсами и операциями по доставке снабжения в Арктику в ходе «Северного завоза». В 1991-1992, 1993-1994 и 1995 гг. состоялись его последние антарктические рейсы, а затем на смену ему пришло новое судно для работы в Антарктиде – «Академик Федоров».

В декабре 1998 г. судно перешло в Архангельск и встало на ремонт на заводе «Красная Кузница». 1 мая 1999 г. «Михаил Сомов» был передан на баланс Северного управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды (Северное УГМС). В ведении этой организации находятся все полярные станции Западного сектора Арктики. Также при ее участии проводится снабжение большей части населенных пунктов, воинских частей и других объектов, находящихся на трассе Северного морского пути.

Ремонт «Михаила Сомова» продолжался до июля 2000 г., а уже в августе дизель-электроход вышел в новый рейс по обеспечению «Северного завоза». С тех пор и до сегодняшнего дня экипаж судна возглавляет опытный моряк – капитан дальнего плавания Ю.А. Настеко. Под его командованием в 2000-2010 гг. был выполнен 41 рейс. И практически каждый из них связан с немалыми сложностями, которые экипаж (заметно сократившийся по сравнению с советскими временами) с честью преодолевает. Проблемы связаны и с ограниченным временем навигации в полярных морях, и особенностями пунктов разгрузки – полярных станций и воинских частей, которые, пожалуй, объединены только одним – труднодоступностью. «Михаил Сомов» довольно быстро получил почетное прозвище: «пароход, что всю Арктику кормит». И это действительно так.

Продолжаются на судне и научные работы. Практически в каждом рейсе присутствуют специалисты из ААНИИ и других научных институтов. С 2005 г. на «Михаиле Сомове» работает Морская арктическая комплексная экспедиция Российского НИИ культурного и природного наследия имени Д.С. Лихачева, которую возглавляет почетный полярник профессор П.В. Боярский. За время работы на «Михаиле Сомове» экспедиция внесла огромный вклад в изучение самых разных объектов культурного и природного наследия Арктики, ее сотрудники в рамках программы «Память Российской Арктики» установили памятные знаки первопроходцам и путешественникам.

Вот уже 36 лет трудится «Михаил Сомов» в высоких широтах. По состоянию на 2011 г. Российский морской регистр судоходства продлил срок его эксплуатации до 2013 г.

Из книги Спецслужбы Российской Империи [Уникальная энциклопедия] автора

Глава 17 Научно-техническая разведка О научно-технической разведке эпохи средневековой России и ее роли в укреплении обороноспособности страны большинство исследователей истории российской разведки вспоминают крайне редко. А напрасно, ведь без заимствования на

Из книги «Моссад» и другие спецслужбы Израиля автора Север Александр

Глава 12 Операции научно-технической разведки Об операциях израильских спецслужб в сфере научно-технической разведки известно немного. Одна из причин – нежелание признавать тот факт, что военно-промышленный комплекс Земли обетованной в годы «холодной войны» активно

Из книги Все о внешней разведке автора Колпакиди Александр Иванович

В погоне за научно-техническими секретами

Из книги Военно-морской шпионаж. История противостояния автора Хухтхаузен Питер

СУДНО ВМС США «ЛИБЕРТИ» И РАКЕТНЫЕ КАТЕРА КЛАССА «КОМАР» Восьмого июня 1967 г. израильскими самолетами и торпедными катерами было атаковано и серьезно повреждено американское разведывательное судно «Либерти» (AGTR-5), ведшее разведку у побережья Египта. Тридцать членов

Из книги Все для фронта? [Как на самом деле ковалась победа] автора Зефиров Михаил Вадимович

УОЛКЕР И АМЕРИКАНСКОЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЕ СУДНО «ПУЭБЛО» Когда Джон Уолкер передал Советскому Союзу экземпляр ключей для шифровальных машин KL-47/KL-7, KL-7 являлась самой распространенной на Западе шифровальной машиной. Она использовалась во всех видах вооруженных сил США, в

Из книги 100 великих кораблей автора Кузнецов Никита Анатольевич

Материалы научно-практических конференций Кудряшов К. Н. К вопросу о лучшем среднем танке Второй мировой войны. Опыт сравнительного историко-технического анализа.// Проблемы формирования исторического сознания: материалы IV Всероссийской научно-практической

Из книги На броненосце «Князь Суворов» [Десять лет из жизни русского моряка, погибшего в Цусимском бою] автора Вырубов Петр Александрович

Финикийское торговое судно Финикия – древняя страна, располагавшаяся в прибрежной полосе на территории современных Израиля, Ливана и Сирии. Она издревле известна также как Ханаан (Канаан). В отличие от многих других стран Востока Финикия представляла собой не единую

Из книги Лаврентий Берия [О чем молчало Совинформбюро] автора Север Александр

«Мейфлауэр» – судно переселенцев В XVII в. в Англии порвавшие с официальной англиканской церковью протестанты стремились уйти от опеки властей и найти места, где они могли бы жить по своему разумению. Поскольку было известно, что за Атлантическим океаном в Америке имеется

Из книги Очерки истории российской внешней разведки. Том 4 автора Примаков Евгений Максимович

Экспедиционное судно «Индевор» Порой ничем не примечательные суда становятся знамениты именно потому, что им посчастливилось оказаться под командованием выдающегося человека. Так, парусник «Индевор» («Endeavour») навечно вошел в историю мореплавания как корабль великого

Из книги автора

Спасательное судно «Волхов» («Коммуна») Старейшая единица в составе отечественного флота – спасательное судно «Коммуна». Оно было заложено 11 декабря 1912 г. на Путиловском заводе, спущено на воду 17 ноября 1913 г. и в то время называлось «Волхов». Его полное водоизмещение –

Из книги автора

Научно-исследовательское судно «Витязь» Одно из самых знаменитых советских научно-исследовательских судов было построено в 1939 г. в Германии в качестве банановоза и первоначально называлось «Марс» («Mars»). Судно имело следующие основные характеристики: длина – 109,5 м,

Из книги автора

Научно-исследовательское судно «Калипсо» Когда в Сиэтле (США) 12 августа 1941 г. был заложен деревянный тральщик BYMS-26, спущенный на воду 21 марта 1942 г. и в феврале 1943 г. пополнивший состав британского Королевского флота Великобритании под обозначением J-826, никто не мог

Из книги автора

Б. Роченсальм. Учебное судно “Баян”. 20 августа 1894 г. Сегодня я получил ваше письмо от 27 июня; по ›гому вы можете судить, как исправна здешняя почта. Вы пишете, что писали уже несколько раз, но до сих пор до меня не дошло ни одного письма; весьма вероятно, что в один прекрасный

Из книги автора

Операции научно-технической разведки на территории США Подлинная и подробная история советского государственного промышленного шпионажа на территории США еще не написана, и маловероятно, что такая книга появится в ближайшие годы. Никто не допустит независимых

Из книги автора

36. Научно-техническая разведка в годы войны На протяжении всех лет Великой Отечественной войны из «легальных» резидентур внешней разведки в США и Великобритании шел полноводный поток документальной секретной информации, значительную часть которой составляли сведения

Последний из проекта «Амгуэма»

В 1985 году, на самой заре перестройки, Советский Союз пережил эпопею, схожую с легендарным спасением в 1930-х годах челюскинцев. Как и тогда, льдами было затерто экспедиционное судно, как и в случае с «Челюскиным» , спасение людей стало делом всей страны. С информации о попавшем в ледяной плен судне начинались выпуски программы «Время» - главной информационной передачи страны.

30 лет спустя история спасения судна «Михаил Сомов» станет поводом для создания остросюжетного фильма, «основанного на реальных событиях». Однако художественный фильм остается художественным фильмом. Настоящая история «Михаила Сомова» не менее, а возможно, в чем-то и более героическая, чем ее экранное отражение.

В октябре 1973 года по заказу Госкомитета по гидрометеорологии и гидрологии СССР на Херсонском судостроительном заводе был заложен дизель-электроход типа «Амгуэма» проекта 550.

Новый корабль, предназначенный для ледового плавания при толщине сплошного льда до 70 см, стал 15-м и последним в семействе данного проекта.

Судно, Государственный флаг СССР на котором был поднят 8 июля 1975 года, получило название в честь Михаила Михайловича Сомова , знаменитого полярника, руководителя полярной станции «Северный полюс-2» и главы первой Советской Антарктической экспедиции.

Первый дрейф

«Михаил Сомов» был передан в распоряжение НИИ Арктики и Антарктики. Кораблю предстояло обеспечивать доставку людей и грузов на советские научные станции в Антарктиде. Первый рейс «Сомова» начался 2 сентября 1975 года.

Навигация и в Арктике, и в Антарктиде - дело трудное и порой весьма опасное. Для судов, которые работают в этих зонах, «ледовый плен» дело неприятное, но довольно привычное. Дрейф на судах, скованных льдами, ведет свою историю от первых исследователей Арктики.

Современные корабли, разумеется, оснащены куда лучше, однако и они не застрахованы от подобных ситуаций.

В 1977 году в ледовом плену впервые оказался «Михаил Сомов». Выполняя операцию по снабжению и смене персонала антарктической станции «Ленинградская», корабль лишился возможности двигаться в зоне 8-10 балльных льдов. 6 февраля 1977 года начался дрейф «Михаила Сомова» во льдах Балленского ледяного массива.

Как уже говорилось, такая ситуация неприятная, но не катастрофическая. Больше того, с корабля на «Ленинградскую» сумели перебросить и персонал, и грузы.

Ледовая обстановка стала улучшаться к концу марта 1977 года. 29 марта «Михаил Сомов» вырвался из плена. За время 53-дневного дрейфа судно преодолело 250 миль.

Ледовый капкан в море Росса

История, сделавшая «Михаил Сомов» известным на весь мир, произошла в 1985 году. Во время очередного рейса в Антарктиду кораблю предстояло обеспечить снабжение и смену зимовщиков станции «Русская», расположенной в тихоокеанском секторе Антарктиды, у моря Росса.

Этот район славится крайне тяжелым ледовым массивом. Рейс «Сомова» задержался, и к «Русской» корабль приблизился очень поздно, когда уже начиналась антарктическая зима.

Все иностранные суда стараются к этому времени покинуть регион. «Сомов» спешил завершить смену зимовщиков и разгрузку топлива и продуктов.

15 марта 1985 года произошло резкое усиление ветра, и вскоре корабль был блокирован тяжелыми льдинами. Толщина льда в этом районе достигала 3-4 метров. Расстояние от судна до ледовой кромки - около 800 километров. Таким образом, «Михаил Сомов» прочно застрял в море Росса.

С помощью спутников и ледовой авиаразведки проанализировали ситуацию. Выходило, что при сложившихся условиях самостоятельно «Сомов» выйдет из ледового дрейфа не ранее, чем в конце 1985 года.

За это время дизель -электроход мог быть раздавлен льдами, как «Челюскин». На этот крайний случай прорабатывался план создания ледового лагеря, где членам экипажа предстояло ждать спасения.

В относительной близости от «Сомова» дежурил еще один советский корабль «Павел Корчагин». Но «близость» считалась по меркам Антарктики - на деле между судами пролегали сотни километров.

«Владивосток» идет на помощь

Позже появится утверждение - «Сомова» оставили на произвол судьбы, спасением людей занялись поздно. Это, мягко говоря, не соответствует действительности. В апреле, когда стало ясно, что ситуация в ближайшее время не разрешится, с «Михаила Сомова» на «Павла Корчагина» вертолетами эвакуировали 77 человек. На корабле остались 53 человека во главе с капитаном Валентином Родченко .

В мае появилась надежда - в массиве льдов вокруг «Сомова» появились трещины. Казалось, вот-вот удастся вырваться, но вместо этого ветра стали сносить ледяное поле и корабль к югу.

5 июня 1985 года Совет Министров СССР принимает решение об организации спасательной экспедиции на ледоколе «Владивосток».

На подготовку, погрузку оборудования, вертолетов, топлива потратили всего пять дней. 10 июня «Владивосток» вышел на помощь.

Экипажу во главе с капитаном Геннадием Анохиным предстояла сложнейшая задача. И дело было не только в тяжести льдов вокруг «Сомова».

«Владивосток», как и все ледоколы подобного типа, имел яйцеобразную форму подводной части (для выталкивания его при сжатиях). При этом судну предстояло пройти через «ревущие» сороковые и «неистовые» пятидесятые широты, где ледокол, в силу неустойчивости конструкции, мог и сам угодить в большую беду.

Тем не менее, «Владивосток» дошел до Новой Зеландии, принял на борт груз топлива, и двинулся к берегам Антарктиды.

«Кремень» Чилингаров

Руководителем спасательной экспедиции был начальник Управления кадров и учебных заведений Госкомгидромета Артур Чилингаров . В среде полярников назначение «чиновника» вызвало, мягко говоря, противоречивые мнения.

Но вот что в одном из интервью вспоминал один из участников спасательной экспедиции, корреспондент ТАСС Виктор Гусев : «Я о Чилингарове очень высокого мнения. При некоторых чертах советского функционера для меня это персона из века географических открытий. Он и ученый, и путешественник, и просто увлеченный человек… А меня потряс в Новой Зеландии. Зашли туда на ледоколе, взяли необходимое количество топлива. Пошли к “Сомову” - и попали в шторм! Ледокол к такому не приспособлен - его бросало из стороны в сторону…Три дня тошнило! В какой-то момент думал: вот хорошо бы, если б я сейчас умер. Этот отвратительный плеск воды помню до сих пор! Три банки с яблочным соком разбились, каюта в осколках, оторвало умывальник… Поварихи лежали, все ледокольщики. А Чилингаров и передвигался, и готовил для желающих - хотя желающих было мало. Кушал один. Кремень».

Виктор Гусев ныне всем известен как спортивный комментатор «Первого канала». Но его спортивная карьера началась как раз после эпопеи со спасением «Михаила Сомова».

Битва за бочки

Героизм в этой операции пришлось проявлять всем, и ее исход не раз висел на волоске. Драматичная ситуация сложилась с бочками с топливом, загруженными в Новой Зеландии.

В большом интервью «Спорт-Экспрессу» Виктор Гусев вспоминал: «В шторм их начало смывать за борт. Чилингаров мобилизовал всех, в том числе меня. Привязывали бочки к чему только можно было привязать. Чилингаров сказал: “Я рассчитал! Если потеряем половину бочек - остатка хватит, пойдем дальше. Если 51 процент - надо возвращаться обратно”. Закрепили так, что потеряли процентов сорок. Оставшегося действительно хватило».

На «Михаиле Сомове» в этот момент старательно экономили продовольствие и топливо. Ради экономии горючего даже стирку и баню проводили только два раза в месяц. Экипаж освобождал ото льда винт и руль, перебирал двигатели - ведь в случае отказа этих систем «Сомову» не помогла бы никакая поддержка извне.

18 июля 1985 года «Владивосток» встретился с «Павлом Корчагиным», после чего сквозь льды двинулся к плененному «Сомову».

23 июля 1985 года вертолет Ми-8 под управлением пилота Бориса Лялина совершил посадку рядом с «Михаилом Сомовым». Вертолет доставил медиков и грузы первой необходимости.

Обыкновенное чудо

Но примерно за 200 километров до «Сомова» «Владивосток» и сам застрял во льдах.

Из интервью Виктора Гусева «Собеседнику» : «Это была по-настоящему критическая ситуация. Тогда я увидел и принял участие в том, во что никогда бы не поверил, если бы мне кто-то стал рассказывать. С ледокола был спущен гигантский канат с якорем. Мы все вышли на лед посреди этой Антарктики, сделали лунку и, заведя в нее якорь, всей командой начали раскачивать наш “Владивосток”… Оказалось, что раскачивание - достаточно распространенная практика. Но если когда-то кому-то удавалось таким образом вытащить ледокол изо льда, у нас это не получилось».

Но на утро случилось чудо. Ледяное поле, словно проявив уважение к мужеству людей, отступило от «Владивостока».

26 июля 1985 года произошло то, чего с замиранием сердца ждал весь Советский Союз. Москва получила сообщение: «26 июля в 9.00 ледокол “Владивосток” подошел к последней ледовой перемычке перед “Михаилом Сомовым”. В 11.00 околол его и взял под проводку».

Времени на ликование не было - антарктическая зима с лютыми морозами могла в любой момент снова захлопнуть ловушку. «Владивосток» приступил к выводу «Михаила Сомова» из зоны тяжелых льдов.

Орден для ледокола

13 августа суда пересекли кромку дрейфующего льда и вышли в открытый океан. Спустя шесть дней экипажи кораблей, как героев, встречали жители новозеландского Веллингтона.

После четырехдневного отдыха суда отправились каждый своим маршрутом - «Владивосток» во Владивосток, «Михаил Сомов» - в Ленинград.

Дрейф «Михаила Сомова» продлился 133 дня. В память об этой героической эпопее была отчеканена памятная медаль.

Начальник экспедиции Артур Чилингаров, капитан «Михаила Сомова» Валентин Родченко и пилот Борис Лялин стали Героями Советского Союза, орденами и медалями были отмечены и другие участники экспедиции. Корреспондент Виктор Гусев, к примеру, получил медаль «За трудовую доблесть». Кроме того, руководство ТАСС удовлетворило его давнишнюю просьбу о переводе в спортивную редакцию.

Интересно, что наградили не только людей, но и корабли. Ледокол «Владивосток» был отмечен орденом Ленина, а дизель-электроход «Михаил Сомов» - орденом Трудового Красного Знамени.

«Сомов» по-прежнему в строю

В 1991 году «Михаил Сомов» снова оказался в ледовом плену. В июле, во время операции по экстренной эвакуации экспедиции с антарктической станции «Молодежная» корабль был зажат льдами. 19 и 20 августа, когда вся страна была увлечена ГКЧП, летчики вывозили полярников и экипаж «Сомова» обратно на станцию «Молодежная».

На сей раз никто ледокола на помощь кораблю не прислал, но ему повезло - в отличие от Советского Союза, «Михаил Сомов» уцелел, и 28 декабря 1991 года благополучно вышел из ледового дрейфа.

31 год спустя после самого известного своего приключения дизель-электроход «Михаил Сомов» продолжает работать в интересах России. Он используется для снабжения российских научных экспедиций в Арктике, для доставки на научные станции, пограничные заставы и иные объекты персонала, оборудования и припасов, а также для проведения научных исследований арктических льдов.